Всадники Темного

ЙаКотейко

Изначально, выбравшись из-под надоевших деревьев, Анвар даже порадовался представшему зрелищу: потемневшие от времени хатки, кривые, кособокие с кое-где прохудившейся крышей — прямо как по ту сторону леса. Однако толстые, вековые деревья, срубать которые при стройке строго запрещали эльфы, поднимались над крышами, придавая, вроде как, знакомому пейзажу чуждые нотки. Да брехали собаки, первыми заметившие нежданного гостя. В Темной империи этих тварей не было, не прижились, в отличие от их противников — котов, так полюбившихся демонам.

На

бурную встречу Всадник, конечно, не рассчитывал, но обступившая его тишина оказалась слишком тяжелой, неправильной.

— Эй, есть кто живой? — не спешиваясь, крикнул Анвар, поравнявшись с первой хаткой. Обомшелая, опустившаяся на одну сторону из-за подгнившего венца она особо мрачно гляделась под раскидистым, приземистым дубом, весело шелестевшим сочной листвой.

По ощущениям тишина после крика стала еще более густой и зловещей. Анвар напряженно вслушиваясь, готов был в любой момент достать меч — на всякий случай, когда заметил движение у угла соседнего домишки, такого же жалкого, но покрытого свежей соломой.

— Эй, мне помощь нужна, — вовремя прикусил язык Всадник, чуть не ляпнув «именем Темного», вспомнив, что находится уже на светлых землях.

— Еды нет! — трусливо предупредил дребезжащий мужской голос как раз оттуда, откуда Анвар и ждал.

Поморщившись, запасы пополнить не мешало бы, Анвар осторожно начал с более насущного вопроса:

— Я не за этим. Девчонку ищу, разминулись с ней и никак встретиться не можем.

Из-за угла хатки робко высунулась серая валенка, следом за ней лохматые грязные космы бурого цвета, последним появился собственно мужик. Пожилой, низкий и коренастый, а еще мрачный и зыркающий неприятно, исподлобья:

— Кака така девка? — буркнул тип и бросил быстрый взгляд за стену, из-за которой вышел.

— Блондинка, худая, скорее всего, пешком, — перечислил Анвар основные приметы наложницы, подбираясь, не нравился ему селянин, совсем.

— Бандитка? — сильнее нахмурился местный житель, а из-за стены при его словах вышла поддержка. Еще трое, с вилами в руках. Причем один из них мог поспорить размерами с убаргами, такой же здоровый, квадратный и руки по колени, а вот кулаки от этого меньше не выглядят.

— Блондинка, говорю, волос белый! — досадливо поморщился Всадник, не хватало только неприятностей из-за глухого идиота.

Мужики переглянулись, а тощий крепкий детина с остриженными «под горшок» черными лохмами, бросил старику несколько слов — тихо, на ухо.

Будь Анвар не так вымотан, отдохни он на час, а лучше на два больше сразу заметил бы едва изменившееся выражение на лице парламентера.

Но не отдохнул, не заметил.

— Идем, токмо тихо, она немного прихворнула, — буркнул мужик и безбоязненно повернулся к Всаднику спиной, остальные тут же опустили свое оружие, но из рук не выпустили.

— Что случилось? — непонятная тревога сжала сердце, — «что уже наделала эта женщина, где она лазила, что умудрилась заболеть?»

—

Эт ты у бабки-шептухи спросишь. Пойдем, хатка недалече.

Больше отвлекаться на разговор Анвар не стал, покорно направил лошадей следом за стариком.

Никто больше не рискнул выйти на улицу. Кое-где мелькали тени. В окнах, затянутых пузырем едва угадывались движения, но в открытую люди не показывались.

Домишко действительно оказался недалеко, какое далеко, если в селении всего десяток хаток.

Серый, покосившийся, с давно прогнившей соломой наверху он не производил впечатление жилого, но старик уверенно подошел, дернул скрипнувшую, едва не оставшуюся в руках дверь и скрылся внутри.

Ничего не оставалось, как спешиться, накинуть повод коня на гнилой столб, видимо, призванный изображать забор. Или ворота? Вон даже петля сохранилась, ржавая до дыр. Анвар надеялся, что скотине хватит самого факта наличия привязи и проверять ее на прочность он не станет.

Только шагнув в открывшееся пространство, для чего пришлось сложиться чуть ли не вдвое, Анвар зло и обреченно выругался, адресуя себе любимому весьма разноплановые ругательства.

Дом действительно был нежилой. Пустая затянутая паутиной комната, разваленная черная печь и просвечивающие сквозь кровлю солнечные лучи, в которых весело плясала поднятая посетителями пыль. И никого, даже старика нет, а вот дыра в запечном пространстве проглядывает.

— Раздивась, — грозно повелел обладатель темной внешности, скрипнув дверью и так же сложившись, только уже раза в три, вошел в хатку.

Прикрыв глаза и обреченно усмехнувшись, Анвар развернулся лицом к входу и, качая головой, глядел, как зашли двое других, став по бокам от верзилы.

— Зря вы так, — тихо хмыкнул Всадник, все еще не доставая меч, и так места мало. — А первый где? Бросил вас подыхать, а сам слинял?

— Ты не болтай, а одежку сымай, — облизнув тонкие губы, буркнул чернявый «горшок», вот только выглядел он при этом неуверенно: глазки бегают, руки по черенку перебирают, не в силах удержаться на одном месте. Нервничал, не то что, его старший коллега.

— Зря вы так, — повторил-прошипел Анвар, а прислушавшись, с улыбкой добавил, — не бросил, в сумках моих копается, так? Да и лошадей увести надо.

Спокойствие чужака нервировало селян. Анвар видел, как сглотнув, третий бросил неуверенный взгляд на громилу, слышал, как все ускоряет бег сердце черного.

— Предупреждаю, пока я добрый, валите, — улыбка на лице Всадника стала злой и холодной, такой, что даже похожий на убарга вздрогнул, но не отступил, перехватил вилы поудобнее и, направив их Анвару в грудь, предпринял последнюю попытку уговорить чужака.

— Давай жа! — грозный рык, призывающий Анвара сдаться, перерос в удивленное бульканье, когда тот едва дернувшись, оказался рядом и одним движением перерезал толстую шею почти до позвонков невесть откуда выхваченным ножом.