Всадники тьмы
Шрифт:
— Надо поискать, — ответил Альфред. — Я здесь первый день. Только приехал. Мне ее сняли.
Выключатель был найден. Свет зажегся.
Глазам Отто открылся огромный круглый зал, расположенный в эркере старинного венского дома. Высоченные окна, шитые золотом гардины с массивными кистями, гигантская хрустальная люстра, инкрустированная мебель. На полу кашемировые ковры. Старинные картины в резных рамах, высокие венецианские зеркала в характерных цветных рамах, китайский шелк на стенах.
— Сняли? — вырвалось у Отто, и он тут
— Ничего, ничего… Действительно, мне ее сняли! — улыбнулся Альфред и ободряюще посмотрел на Отто. — Располагайся. Чувствуй себя как дома. Я сейчас.
Альфред исчез в одном из коридоров. Отто растерянно проводил его глазами.
Отто мучило два вопроса. Во-первых, почему Альфред проявляет к нему такое внимание? А во-вторых, почему с этим человеком Отто чувствует себя словно под защитой? Просто какие-то детские реминисценции?..
— Вот, я подобрал кое-что из одежды — боксеры и халат, — Альфред появился в дверном проеме и жестом позвал Отто: — Теперь в ванную! Давай-давай, смелей!
Отто замер. Мысль о том, что ему придется надеть халат, вызвала в нем тревогу. Отто всегда тщательно скрывал свою грудь — носил кофты с высокими воротниками, специальные рубашки с двумя пуговицами на воротнике, бадлоны. У него дефект — впалая грудная кость. Прямо от кадыка ключица и ребра как бы вжимаются внутрь груди, образуя своеобразную ямку. Нет, он останется в своей рубашке.
— Ну, давай же! — кричит Альфред уже из коридора.
Отто вошел в просторную ванную. Альфред последовал за ним.
— Ну, чего ты ждешь? — поторопил его Альфред. — Раздевайся.
Отто покраснел и замялся. Он испугался. Сначала за свою грудь, а потом посмотрел на Альфреда и…
— Ты что, стесняешься? — расхохотался Альфред,
— Эээ… Мм… — мычал Отто, пятился и, как корова, отрицательно мотал головой.
— Господи, дурачок! — Альфред вдруг пришел и полнейший восторг от этого невинного смущения Отто. — У тебя же кожа на затылке рассечена! Как ты собираешься мыться без посторонней помощи?..
Отто почувствовал, как его щеки стали пунцовыми от стыда.
— А ты что подумал? — улыбнулся Альфред. — Нет. Даже не рассчитывай!
Отто побагровел. На этот раз от стыда. Господи, как такая мысль вообще могла прийти ему в голову! Она пришла в голову Отто… Стыдно, стыдно, невероятно стыдно! Он заподозрил Альфреда… И еще — он ведь разделся перед Ильзе, но застеснялся Альфреда. Эти старые слухи…
— Иногда наши страхи говорят о наших желаниях больше, чем мы сами говорим себе о них, — покачал головой Альфред. — Но если ты узнаешь, почему ты боишься того, чего на самом деле хочешь, ты узнаешь себя. На досуге можешь развлечься, Отто. Заняться рефлексией… А сейчас надо остановить кровь.
Альфред помог Отто раздеться и залезть в ванну. Сильные, теплые руки. Альфред достал аптечку и стал промывать Отто раны — осторожно, уверенно, аккуратно.
Чувствовать такую заботу было приятно до слез. Отто, наконец, расслабился. Как ребенок в руках любящего отца. Да, во всем этом было что-то животное, щенячье… Что-то очень простое и настоящее.
— Господи, у тебя еще и ухо оторвано! — воскликнул Альфред. — Кто же это тебя так? Неужели та дама?..
— Нет, — соврал Отто. — Это я сам.
— Понятно, — не поверил ему Альфред. — Сам.
Смыв всю кровь губкой и скрепив края ран пластырем, Альфред принялся вытирать совершенно размякшего Отто большим махровым полотенцем.
— Вот! — с удовлетворением констатировал Альфред. — Совсем как новенький! Одевайся. Я пойду на кухню. Соображу там чего-нибудь.
Альфред вышел из ванной, а Отто расплакался. Он вдруг отчетливо понял, что ни о чем не хочет думать, никуда не хочет идти, ничего не хочет делать. Просто сидеть здесь, в теплой ванной, зная, что где-то там ходит Альфред. Ходит и «соображает» на кухне.
Отто устал. Он просто очень устал. А все, что с ним произошло сегодня, это был сон. Только сон. Ничего больше.
— Ты что, заснул там? — Альфред постучал в дверь.
— Нет, нет! Иду! — спохватился Отто, обтер рукой слезы и вышел.
Я очень рад, что мы встретились, — говорил Альфред, перетаскивая поднос с едой из просторной кухни в смежную, еще более просторную столовую. — Я здесь всего на один день…
— На один день? — удивился Отто и в очередной раз подтянул к шее ворот халата — Уже завтра уедешь?
— Ну, что-то наподобие того, — странно, с какой-то невыразимой грустью улыбнулся Альфред. — Не стал специально ни с кем встречаться. Я ведь уже десять лет не был в Вене. Что я им скажу? Здравствуйте и до свидания?..
— Десять лет?..
— Девять с небольшим, — уточнил Альфред.
Отто залюбовался Альфредом. Как тот смотрит, двигается, говорит, обращается с предметами. В каждом его движении, взгляде читалась спокойная уверенность, сила, достоинство. Во всем этом было какое-то величие. Да, он был похож на бога, зачем-то спустившегося на эту грешную землю.
— А где ты живешь? — Отто почему-то представил себе, что Альфред проводит жизнь в постоянных странствиях, путешествует, видит мир.
— Везде понемногу, — ответил Альфред. — Долго рассказывать… А ты как?
— Я… — начал было Отто и осекся.
Что он может рассказать Альфреду? Что работает мелким клерком в банке? Или что он руководит штурмовым отрядом, который завтра, или даже уже сегодня, захватит Хофбург, чтобы вернуть нации Силу Священного Копья? Что?..
Устав Ордена требует соблюдения полной секретности. О деятельности Ордена не могут знать ни твои друзья, ни твои родственники. Только твой Старший имеет право санкционировать посвящение непосвященного в тайну Ордена. Это правило.