Всадники. История Адама Борута
Шрифт:
– Не много, - ответил Яков, несколько удивленный вопросом, - пленником был, как и мы. Только не повезло бедняге. Мне так кажется, что недолго ему осталось.
– Ну, это напрасно. Такие люди очень живучи. Да и монах наш, чувствуется - лекарь искусный, не успеем оглянуться, как поставит этого горца на ноги. Только к добру ли это будет, вот в чем вопрос. Если бы вы знали, что я слышал о нем!...
– Так поделитесь с нами, святой отец, сделайте милость, - воскликнул Афоня.
– Даже не знаю, стоит ли об этом говорить, не мое это дело - а господ графа и Борута.
Яков и дозорные
– А слышал я разговор двух бандитов, они как раз о горце говорили. И даже восхищались им. Страшный, говорили, человек этот горец, бандит - почище их атамана будет, не человек, а истинный зверь в человечьем обличье. Сколько ужасов он творил, так даже у этих негодяев волосы дыбом вставали. Чего только стоит, что целую деревню вырезал подчистую, не пожалев ни женщин, ни детей.
– Да, - сказал Афоня, - много я чего о горцах здешних слышал, но такого не доводилось. А как же они его схватить умудрились, раз он такой страшный?
– По чистой случайности, - живо откликнулся Кристоф.
– Ранили его в бою, свои же и бросили помирать, а бандиты наши - подобрали. Говорили - счеты у него какие-то старые с их атаманом были. И чего князь решил его в замок притащить - непонятно. Ведь даже граф, я слышал, против был. Разве что казнь показательную устроить хотят.
После этого некоторое время вино пили молча, размышляя о раненом горце, но вскоре опять пошли здравицы и связно мыслить уже не получалось. Яков и старый Афанасий покрепче других оказались, так им пришлось потом вместе проповедника в его покои доставлять.
Только под утро закончился этот пир, которым встретил замок Чернагора своих новых обитателей.
Заря еще лишь окрасила вдали вершины гор бледно-розовым светом, когда Марица остановилась у задней двери таверны 'Алый Дракон'. Несмотря на столь ранний час, на улицу уже доносился соблазнительный аромат свежеиспеченных пирогов. Негромко постучав в дверь, девушка в ожидании ответа, в который раз бросила взгляд на высокие башни замка.
Лучи восходящего солнца уже и до него добрались и замок казался нереальным и загадочным. Острые пики гор, приковывали к себе взгляд, снова и снова завораживали своей величественной красотой. Древнее у них название - Ермунганд, так и веет от него былинами и старинными преданиями.
Дверь таверны резко распахнулась, возвращая девушку к действительности, и на пороге показалась сама хозяйка в нарядном переднике и кокетливом чепце, едва прикрывающем непослушные русые кудри.
– А-а! Марица!
– Воскликнула она, доброжелательно взглянув на девушку.
– И что не спится тебе, пташка ты моя ранняя! Смотрю сама все принесла, а где же тетка твоя или чорт этот старый, Пашута? Что ж это девчонку такие тяжести таскать заставляют!
– Разве ж это рано!- Улыбнулась девушка, - сама-то ты, Марфа, гляжу уже пироги печешь. А наши все с коровой Малинкой мучаются. Телиться она вздумала под утро, да что-то там неправильно пошло, пришлось даже Жиляту позвать. Ну а я решила тебе сыр и молоко сама доставить - знаю, что ждешь. Не тяжело мне - Пашута тележку хорошую
– Молодец, что привезла! А сметаны? Побольше ведь просила! А вижу, вижу! А что Жиляту позвали - правильно, он со скотиной умеет обращаться. И сила его не помешает, если теленка за ножки вытаскивать придется. А с чего у меня посетителей прибавится может? Ты это о ком, голубушка?
– А разве не слыхали, что в замок гости пожаловали?
– Я то слыхала, этот проказник Митроха прибегал, еще темно было. Пирогов у меня просил - Куцый послал, в замок собирается с угощением. Только я не дала! Хочет пирогами угощать - так пусть свои печет. А моих попробовать захотят сиятельные гости - пусть сюда приходят - заведение у меня приличное, двери для всех открыты.
– Сиятельные гости?
– спросила Марица.
– Ох, любопытная ты становишься, Марица. Того и глядишь, сплетничать начнешь. Пойдем-ко внутрь, ведь не завтракала наверняка. Отощала совсем, куда это годится. Я тебя пирожком свежим угощу, как ты любишь - с вишневой начинкой. Там и расскажу, что знаю, вижу - интересно.
Марица охотно согласилась, потому что дел на утро у нее других пока не было, а отказаться от пирожков Марфы никто бы не смог, даже в горных селах о них слава шла, не то что в самом Гребенске. Три миловидных помощницы с заказами не справлялись, если праздник какой случался.
Девушка помогла Марфе донести привезенные на тележке сыры, свежее молоко и большую баклажку сметаны. Кухня таверны сияла чистотой. Румяные пирожки выстроились ровными рядами, ожидая первых посетителей. Одна из помощниц как раз доставала из печи новую партию, другая варила кашу в огромном котле, третья здоровенным тесаком ловко резала окорок на широком столе. Марица пристроилась за уютным столиком в углу кухни, где лежали бумаги хозяйственной Марфы. Аккуратным почерком внесены были ровные рядочки цифр. Любила хозяйка во всем порядок - вот и записи вела сама, никому это важное дело не доверяла.
Марфа одной рукой убрала в сторону бумаги, другой поставила перед гостьей блюдо с горячими пирогами. Две чашки с душистым чаем тут же появились рядом и хозяйка устроилась напротив, с теплотой разглядывая девушку.
– И в кого ты такая умница и красавица уродилась, - сказала она, - ничего ведь о себе не рассказываешь. Ну да это и к лучшему. В женщине должна быть тайна. Так о чем мы? Ты пирожок-то ртом ешь, нечего глазами смотреть. Я тебе компанию составлю, сама еще не завтракала. Других забот много. Мужика то нет, все самой надо.
– А как же Митюша?
– Да разве это мужик? Мальчишка! Кожа да кости, того и глядишь - ветром сдует! Только и держу, что сын покойной сестры, царствие ей небесное! Да и то ладно, с бумагами управляется хорошо - вон видишь как у него все ровненько и красиво?
– А я думала, что это вы!
– удивилась Марица.
– Раньше и правда я, да Митюха сам выучился понемногу, грамотей! Весь в отца пошел! И что в нем сестра углядела! Такой же задохлик был - все книги ученые читал. А пригодились они ему, когда с медведем повстречался? Лучше бы в наш род пошел - настоящие силачи, прадед в императорской страже службу нес!