Всадники
Шрифт:
— Так и хороша ли Марфа? — Выпив, продолжил расспрашивать Орлик.
— Хм, а тебе какое дело, или замысливаешь чего? — Чуть подозрительно ответил Отто.
— Да как сказать, от твоих слов зависеть будет, — с ухмылкой откликнулся русин.
— Ну тогда, все, пропала Марфуха! Она, я слыхал, к крепким молодцам неровно дышит, а уж такого богатыря… Разве что Шатун тебя опередил уже…
— Будет под ногами путаться, ушатаю его враз! — Пригрозил возможному сопернику Орлик. — Только ты так ничего про трактирщицу и не сказал…
— Хороша
— Эк ты… Хоть все бросай да в город, на такое чудо посмотреть… Распалил ты меня Отто, я буду не я, если завтра же в трактир тот не нагряну и не сведу знакомство с Марфушенькой!
— Охохо, — гулко захохотал Штадель, — уже и Марфушенька, скор ты, друг Орлик, я смотрю и в самом деле не долго бабе осталось одной гулять. — Он довольно расправил пышные седые усы.
— Постой, Отто, а что ты про Шатуна говорил?
— М-м-м? — невнятно промычал Штадель набитым ртом. Изрядно поднабравшись вина, сержант-комендант начал уже несколько путаться в мыслях.
— Ты сказал — Трог может нам с охотой помочь, а потом отчего-то заменжевался…
— Кто, я?! — Свирепо встопорщив усы, Отто попытался привстать с дивана, но остановленный мягким и дружелюбным толчком в плечо, упал на мягкие подушки.
— Ты чего загонорился? Вспоминай, чортушка, о чем речь вёл. Ты сказал Шатун вроде как годиться по горам нас на зверя поводить…
— Хррр, ох и здоров ты, Микола, лапища то… Разве Шатун тебе и ровня… Я слыхал он медведя горного задушил однажды. Говорят, зимой дело было. Снег выпал, холод собачий, а Шатун от дома далеко. Нашел пещерку, влез туда, костерок запалил, а из глубины — рев и «хозяин» той берлоги на него навалился. Трог и оружие взять не успел, пришлось бороться, вот и… С тех пор он шапку носит медвежьего меха, прямо с головы зверя снял, сам видел. — Рассказывал историю Отто не спеша, то и дело останавливаясь, чтобы хлебнуть вина, язык его все более заплетался.
— Байка добрая, но я тебя о другом спрашивал, эй, Отто!
В ответ раздался зычный храп вояки. Коварно легкое и такое пьянящее вино сразило ветерана. Он откинулся на спинку дивана и широко раскрыв щербатый рот, испускал замысловатые рулады.
— Эх, Отто, — укоризненно и чуть насмешливо посетовал Микола, — знал бы, что ты так на вино не крепок, не подливал бы тебе… Ладно, надо тебя до койки отвести.
В этот момент к их дивану подошла прислуживающая за их — господским столом женщина. Аккуратный наряд, круглое, румяное, с сетью мелких морщинок лицо с сияющими голубыми глазами, белый кружевной чепец скрывал еще густые косы, скрученные на затылке замысловатым кренделем.
— Милая хозяйка, не подскажешь
— Господин, вы так добры. Мой супруг уже не в тех летах и вино пьет не часто…
— Оооо, госпожа Штадель, рад знакомству. — Русин будто и не заметил попытки женщины извиниться за мужа. — Так куда вести Отто?
— Пойдемте, я покажу вам. — Жена Отто, подозвав одну из женщин прислуживавших вместе с ней, шепнула ей несколько слов и быстрым шагом пошла вперед, указывая путь. Орлик, в ответ на вопросительный взгляд князя указал на спящего собутыльника и поддерживая без особых усилий, поволок Штаделя следом за провожатой.
Шлоссенберг быстро захмелел. Молодое вино — коварно, пьется легко, как вода, и кажется совсем не пьянеешь, но в какой-то миг все меняется и очередной глоток приводит к неожиданному результату. Голова начинает звенеть и идти кругом, язык заплетается, движения рук становятся какими то рваными и неуклюжими, норовя зацепить и опрокинуть все что есть на столе.
Но прежде чем Людвиг довел себя до столь изумительного состояния, они с князем успели многое обсудить.
Шлоссенберг задумчиво-отрешенно смотрел на застолье, едва притрагиваясь к еде, выпитый им бокал лишь добавил грусти в его взгляд.
— Ну что же, я поздравляю вас, граф. — Адам поясняя свои слова добавил, — вы живы, находитесь в своем замке, пируете, а ведь могло быть иначе…
— А ведь вы правы, князь! — Оживляясь ответил Людвиг. — Но я один, посмотрите на этих горе-вояк… Что мне с ними делать? Как выполнить указания отца? — с горечью прошептал он, вновь впадая в уныние и не в силах найти решение.
— Не все так мрачно. Я очень мало знаю о ваших заботах, но в меру сил готов помочь.
— На вас, князь, вся моя надежда! — Горячо воскликнул, приободренный словами Борута юноша. — Видите ли, края эти совсем недавно присоединены к владениям Шлоссенбергов. И здесь, как я на себе успел убедиться, полно всякой сволочи, так что без сильного отряда нечего и думать высовывать свой нос из Чернагоры. А батюшка ждет, чтобы я через несколько месяцев смог отправить ему сотню или больше толковых солдат, обученных и дисциплинированных стрелков, которыми славятся горцы. Но мы с вами знаем, что если стрелять они умеют, то дисциплина… а все мои офицеры убиты…
— Граф, а как все же так вышло…? — Князь не договаривая оборвал фразу на полуслове.
— Как мы попались? Говорите прямо, князь, чего скрывать?! Оставалось всего ничего, и наверно все уже поверили, что добрались… И вдруг, грохот, дым, вспышки. Я дал Чорту шпоры, но в тот же миг что-то рвануло меня в сторону, я упал на землю и расшибся, сознание погасло. Очнулся уже с вонючим кляпом во рту и связанный по рукам и ногам, потом появились вы, князь.
— Видимо вас сдернули арканом? Среди убитых бандитов я заметил одного степняка-кера, уж не он ли сработал?