Всадники
Шрифт:
— Тяни наверх, выливай!
Одно за другим два ведра ледяной колодезной воды опрокинули на голову Акулы, приведя его в чувство. Он громко зафыркал и, проревев нечто невразумительное, попытался подняться, но ноги его еще не слушались.
— Помогите ему, собачьи дети! Чего ждете!? — хлесткая, как удар бича команда подтолкнула бандитов к ворочающемуся в ледяной луже великану. Четверо горцев с трудом поставили его на ноги. Постояв несколько мгновений и дождавшись пока голова перестанет сильно кружиться, Акула с рычанием оттолкнул помощников от себя и ни на кого не глядя, медленно двинулся к своему коню — здоровенному битюгу, под
— За мной.
Разбойники молча подчинились Акуле, сели на конь. Банда, едва сдерживая ярость под предводительством полуголого мокрого и рычащего главаря, с громким гиканьем и свистом пронеслась по главной улице Гребенска на запад в сторону «Сломанной подковы». Взгляды, которые бросали горцы на местных жителей были полны угрозы и гнева. В горах не прощают унижения, тем паче прилюдного. Но и гребенцы отвечали им тем же. Напряжение все росло и если бы не появление князя и Скворуша, неизвестно чем бы все закончилось в этот день.
Адам сходу оценил обстановку. Все так увлеченно наблюдали за поединком двух силачей, что почти никто сперва не обратил внимания на них с Сашко, лишь несколько горожан, потеснившихся, чтобы дать им дорогу, таращились теперь на его Бурана, явно видя его не в первый раз. Князь не мог не оценить юмор сложившейся ситуации. Он сразу заметил все — и растерянные лица бандитов, и неспешно одевающегося Орлика, и верзилу, которого приводили в чувство, и воинственный народ Гребенска, который к моменту их приезда, практически окружил бандитов со всех сторон.
— Молодец Микола, — тихо произнес рядом Скворуш, — жаль, что мы так поздно. Такого зрелища лишились.
Словно услышав свое имя, окруженный местной молодежью Орлик, вскинул на них глаза.
Его вид немного встревожил князя, видно было, что бой дался ему нелегко, хотя пожалуй, только ему, так хорошо знавшему Миколу было это понятно. Он коротко кивнул, а Орлик со спокойной уверенностью уважительно обратился к нему, привлекая к себе все взгляды:
— Приветствую тебя, князь! Ты как раз вовремя. До чего славный жеребчик у тебя под седлом… быстро вы с ним поладили. Ишь, стоит, не шелохнется, чует хозяина. Готов прозакладывать свою шапку, что Кречеру он не был так послушен.
Поднявшийся вокруг ропот показал, что не только бандиты, но и жители Гребенска мгновенно признали коня знаменитого бандита.
— Мы тут с Акулой чуток силой померялись, — безмятежно продолжил Микола.
— Ну, и чья взяла? — Пряча улыбку, осведомился князь.
— А ты как думаешь? Да не про то разговор, знал бы ты, каким меня вином в корчме этой угощали сегодня, а как здесь готовят! А чистота какая, порядок. Я такого и не видал никогда.
— Так чего мы ждем, — живо откликнулся Скворуш, — князь, не присоединиться ли нам к славному победителю?
Адам оперся локтем о переднюю луку седла и, окинув взглядом собравшихся гребенчан, сказал:
— Поздорову ли живете, братья-венды?
А и вправду ли мой воин Микола Орлик расхваливает корчму или так, для красного словца?
— Взаправду, взаправду, князь! — полетели отовсюду голоса. — Добрая корчма, и хозяйка в ней — наилучшая!
— Верю! Ну, коли так, грех не зайти и не отведать стола богатого! —
Пока князь с Орликом в окружении молодых воинов Гребенска шли к корчме, Скворуш которому Адам отдал поводья Бурана, быстро сориентировавшись поставил обоих коней к коновязи и заметив пару восхищенно разглядывающих стати белого жеребца парней, окликнул их:
— Молодцы, я вижу вы в конях толк знаете? Приглядите тут за ними, пока мы с князем и Миколой в корчме будем?
Оба паренька дружно закивали, оказанное доверие польстило их самолюбию. Убедившись, что за лошадьми присмотрят, Скворуш рванул в корчму, за дверями которой уже скрылись его товарищи. Но столкнулся с неожиданным препятствием. Крыльцо оказалось плотно забито народом, вслед за Орликом и князем устремившимся в таверну. Трудности никогда не смущали Сашко и он принялся энергично проталкиваться наверх, толкая сильным плечом впереди стоящих. Многие возмущенно оборачивались, с намерением остановить наглеца и торопыгу, но увидев спутника князя, углядев бешенный огонек в его глазах, разом меняли манеру, и расступались, пропуская русина вперед.
Внутри народу оказалось еще больше, как говорится, яблоку негде упасть. И повсюду молодые, зачастую еще безусые лица, зато как на подбор, воинственно выглядящие. От обилия огнестрельного и холодного оружия рябило в глазах. «Они что, на войну собрались, или в Гребенске так по кабакам принято ходить» с иронией подумал Сашко. Люди не рассаживаясь по столам, заполонили всю корчму, оставив свободным лишь широкий центральный проход, где хозяйка встречала князя и Орлика.
Скворуш без колебаний пробился к друзьям и встал по левую руку от князя, собираясь получить свою часть общего внимания. Слушал он слова трактирщицы, Марфы, как подсказал ему шепотом Орлик, вполуха, с интересом рассматривая и самое заведение, и собравшихся гребенцов, и саму хозяйку.
Сашко всегда нравилась эта атмосфера праздника, когда нет места грусти и одиночеству, все улыбаются, галдят, братаются, объединенные общей радостью. Хмельное льется рекой, танцы, песни до зари, разве не в этом смысл жизни? Человек рожден для радости — в этом Скворуш был убежден и свою веру готов был отстоять и в споре, и в жестокой сече. Но сегодня с битвами можно подождать, Орлик своим геройским поединком, сломал недавнее недоверие и холод, и теперь они могут пожинать плоды успеха.
Очередная и самая громкая волна приветственно-одобрительных возгласов взорвала таверну, и Сашко увидел, как Марфа низко, по давней славянской традиции, кланяется им. Русины ответили тем же каждый на свой манер — Орлик степенно, князь — вежливо, а сам Скворуш изысканно и нарочито манерно. Разрумянившаяся трактирщица улыбаясь сказала, обращаясь ко всем:
— А теперь прошу всех к столу!
Микола решительно двинулся в сторону одного из еще свободных столов. Адам и Скворуш за ним. Рассевшись, они довольно переглянулись.
— Рассказывай, Микола, как тебя угораздило? — Набросился на друга Сашко.
— Ты знаешь, я не люблю хамов, а этот зубастый к девчонке начал приставать…
— Хе, знакомая картина, и ты не размазал его по стене только по причине бережного отношения к мебели, — ухмыляясь, вставил замечание Скворуш.
— Такого размажешь, а упадет, так еще стену вынесет или пол проломит, — с кажущейся серьезностью ответил Орлик.