Все байки старого психиатра
Шрифт:
– Нет, не надо фонаря. Мы все поняли. Иван Семеныч, нужно поехать в больницу.
– В какую больницу? Да вы чего, мужики, я чего, больной, что ли? Зачем?
– Иван Семеныч! Нужно покапаться, полечиться. И возражения не принимаются.
– Ну, слушайте, я уже вообще ничего не понимаю!
– Иван Семеныч, собирайтесь, пожалуйста! Вот полежите в больнице, и вам все будет понятно.
– Ну ладно, ладно…
По дороге в наркологию, Семеныч настороженно спрашивал фельдшеров, мол, что это из-под носилок выглядывает? Уж не паук ли пробрался? Но
Велено следовать в сторону Центра. Следуем. Но как-то не верится, что дадут доехать. Ну, точно! «ФИО, адрес такой-то, М., 64 г., боль в груди, одышка. Вызвала жена». Есть данные о том, что в прошлом месяце госпитализировался в кардиодиспансер с нестабильной стенокардией.
Больной держится рукой за грудь, морщится.
– О-о-ой, как больно-то… Я месяц назад уже вызывал… Тогда болело, но не так… И дышать тяжело…
– Давно болит?
– Да уж часа полтора… Брызнул два раза и никакого толка… – Кивком головы он показал на флакон нитроспрея.
Фельдшер Анатолий подал мне кардиограмму. Да, все понятно, вон какие подъемы. Острый переднебоковой инфаркт миокарда. Давление 140/90 мм, и это отлично! В подобных случаях тревогу вызывает, наоборот, давление низкое. Внутривенно, медленно, дробно ввели наркотик. Боль поутихла, но окончательно не ушла. Пришлось добавить другой наркотический препарат, к которому я отношусь очень настороженно. Да, напрягся я, ведь он может опасную аритмию спровоцировать. Но ничего, все обошлось хорошо, обезболивающий эффект наступил. Все остальное дали и сделали по стандарту. И увезли в Областную клиническую больницу.
Освободились. Следующий вызов не заставил себя ждать: «ФИО, площадь Новаторов, пункт полиции, М., 37 л., травма головы. Вызвала полиция». Пункт полиции – это будка такая, чем-то напоминающая киоск. Внутри находились двое полицейских, ну и, конечно же, сам виновник торжества в крохотной клетке. Этот господин с перепачканным кровью лицом, изволил орать и буйствовать.
– Э, вы че меня закрыли, а?! Вы че…. …?! Давай открывай, давай по-мужски побазарим?!
– Что с ним случилось-то? – спросил я у полицейских, не обращая внимания на крики.
– Где-то упал, наверное. Граждане нас вызвали, заявили, что на остановке ко всем пристает и матерится, – ответил старший сержант. – Посмотрите, может в больницу его?
Открыли клетку.
– Э, старый, давай, короче, меня на больничку вези! – потребовал господин.
– Сейчас посмотрим, – спокойно ответил я.
На правой брови – неглубокая ранка, в поперечнике миллиметров семь, со свернувшейся кровью, шить там нечего. Патологической неврологической симптоматики нет. А это значит, что в травмпункт или в стационар везти не с чем. Для вытрезвителя тоже оснований нет: он, хоть и пьяный, но самостоятельно передвигаться вполне может.
Фельдшер Анатолий обработал ранку и наложил лейкопластырную повязку.
– Нет, никуда
– Э, слышь, ты, … …! Ты че, опух, что ли?! Ты че, на ментов, что ли, работаешь, ты, …?! Я тебя в натуре найду, отвечаю! – орал он из вновь запертой клетки.
Сделал я запись, что господин в госпитализации не нуждается, и отчалили мы под аккомпанемент его матерных воплей и угроз.
Ну что, до конца смены остается чуть больше двадцати минут. Наверное, сейчас на Центр позовут. Отметил в планшете освобождение. Да что ж ты будешь делать, еще вызов кинули! Нет, пока не принимаю, сейчас по рации свяжусь.
– Центральная!
– Слушаю.
– Это шестая. Надежд, ты мне вызов дала за двадцать две минуты до конца смены. А мне еще и наркотики надо списывать!
– Юрий Иваныч, ну это же ваш вызов, тем более уличный. Уж отработайте его, пожалуйста, иначе он надолго зависнет!
– Ладно, что с тобой сделаешь, отработаю.
– Спасибо, Юрий Иваныч!
«ФИО, адрес такой-то, во дворе дома, М., 44 г., психоз. Вызывает Осипов В.В., телефон такой-то». Приехали во двор Г-образной пятиэтажки и сразу увидели нашего болезного, что называется, во всей красе. С голым торсом, в спортивных штанах и домашних тапочках он вертелся, пытаясь снять со своей спины нечто, видимое только ему одному. Двое мужчин и женщина контролировали его, не позволяя уйти со двора.
– Здравствуйте! Вон видите, чего творит? Видать, «белка» накрыла! – сказал один из мужчин.
– Он пьющий, что ли?
– Ну, конечно!
– А где он живет-то?
– Не знаю, у него тут корефан живет в нашем подъезде, такой же алкаш, он к нему часто приходит.
– А-а-а… Ну помогите, пожалуйста! А-а-а… Снимите, оно в спину вцепилось! – жалобно и испуганно кричал больной.
– А кто вцепился-то? – поинтересовался я.
– Да не знаю! – ответил он, пытаясь заглянуть на собственную спину. – Вроде жук какой-то!
Фельдшер Герман сделал движение, будто снял это нечто с больного.
– Все, все, я снял и выкинул. Больше ничего у тебя там нет! – сказал он больному.
Но тот, успокоившись на несколько секунд, вновь стал вертеться. Нет, так просто алкогольный делирий не купируешь… Завели его в машину, правда, с большим трудом.
– Мужики, а че у вас тут везде проволока торчит? Чуть глаз не выколол! – возмутился больной, отвлекшись от «жука на спине». Ну вот, теперь присоединились и галлюцинации в виде проволоки, часто встречающиеся при алкогольных психозах.
– Лучше скажи, зачем ты сюда-то пришел? – поинтересовался я.
– Я из квартиры убежал. Ко мне какой-то урод забрался. Ну и я к Ромке пришел, к другу, хотел переночевать у него, а его дома нет, – ответил больной, уворачиваясь от невидимой проволоки.
– А что за урод?
– Не знаю я его, вообще незнакомый! Настоящий урод: нос во какой, прямо до подбородка висит! Рожа синяя, как у мертвеца! Я быстрей выбежал, даже одеться не успел!
– С кем ты живешь-то?
– Один, жена ушла…