Все будет хорошо!
Шрифт:
– Ольга, ты станешь причиной моей смерти! У меня опять сердце… Боже, как мне плохо! – мама укладывалась на диван с мокрым полотенцем на голове, и все начинали носиться вокруг с таблетками, вызывался семейный врач. И все это могло длиться сутками, в зависимости от «тяжести преступления». Но, самый великий скандал случился как раз тогда, когда Ольга наотрез отказалась выходить замуж за совершенно незнакомого человека. Тогда Оле, которая была в университете, дозвонилась домработница и в истерике крикнула, что хозяйка отравилась. Ольга чуть не попала аварию, пока неслась домой, где застала врача и отца. Мать лежала в своей
– Мама! – Оля кинулась к матери, но ее остановил полустон.
– Уйди! Я не хочу тебя видеть! Как ты можешь подходить ко мне?! Уберите ее!
Врач, который много лет вел всю семью, только укоризненно покачал головой, но промолчал. Отец вывел Ольгу из спальни.
– Не сейчас! Ты же видишь, в каком она состоянии.
– Папа, она правда…
– Не знаю. Промывание сделали. Пусть отдыхает.
Через три месяца Ольга стала женой Виталия.
Надо признать, что семейная жизнь не стала для нее кошмаром. Но, и радости сильно не доставила. Ольгу как будто заморозили. Она по привычке ходила на лекции, сопровождала мужа на встречах и в поездках. Виталий видел, что жена его не любит, но он-то не был к ней равнодушен. Поэтому постарался сделать так, чтобы Ольга хотя бы изредка улыбалась. И это ему почти удалось. Почти, потому что Ольга обнаружила, что беременна. С самого первого дня в ней черной плесенью пророс страх того, что она будет плохой матерью. Она боялась с кем-то поделиться своими мыслями. Боялась осуждения, очередного скандала со стороны матери, боялась, что муж ее не поймет. С детства она научилась очень хорошо прятать свои эмоции и сейчас никто не догадывался, что творится в этой прелестной головке с белокурыми кудрями. Только глаза выдавали иногда ее тревогу прежде, чем она успевала взять себя в руки.
– Олюшка, что ты? Плохо тебе? – Виталий, наблюдая за женой, не мог понять, что происходит.
– Нет. Все хорошо.– Ольга улыбалась и успокаивала мужа.
Развязка наступила в роддоме, когда Ольга после затяжных родов, которые длились больше суток, наконец разродилась крепким горластым мальчишкой. А потом, еще сутки спустя, Вера, зайдя в палату, увидела, что Оля стоит на подоконнике, настежь распахнув окно и держа на руках сына.
Вера замерла на секунду, а потом тихо вошла в палату, махнув рукой сестре на посту и кинув в сторону поста запасную тряпку. Оставалось надеяться, что та поймет.
Вера поставила ведро, спокойно выкрутила тряпку и начала мыть пол. Дужка ведра звякнула и Оля, вздрогнув, обернулась.
– Вы что здесь делаете?
– Пол мою. А ты проветрить решила? Правильно, хорошей мамой будешь, раз понимаешь, что малышу свежий воздух нужен.
– Не буду! – Ольга сорвалась на крик. – Я не смогу!
– Это кто ж тебе такую глупость сказал? – Вера оперлась на швабру и внимательно посмотрела на молодую женщину. Та стояла, вытянувшись в струнку, прижав к себе ребенка и Вера видела в глазах ее такой панический страх, что захотелось прижать к себе эту девочку и не отпускать, защитить ее от всего мира.
– Сама знаю. Какая из меня мать, если я «нет» сказать не могу? Как я смогу ребенка защитить?
– Ну, мне-то ты «нет» только что сказала. Значит можешь. Почему еще думаешь, что не станешь хорошей мамой?
– Не знаю. Мне кажется, что я не смогу о нем позаботиться. Я всегда все
– Да прям! – Вера рассмеялась, и отставила в сторонку швабру, а Ольга удивленно уставилась на эту маленькую женщину, похожую на сдобный колобок. – Если ты все делаешь неправильно, то как ты могла родить такого отменного мальчишку? Ты курила? – Вера строго сдвинула брови.
– Нет… – Ольга смотрела уже не удивленно, а ошарашенно.
– Пила всю беременность?
– Нет!
– На учете стояла у врача?
– Да!
– Ну! И где ты неправильная?!
– Да я не о том…
– А я об этом. Говорят, что когда кажется, надо перекреститься и все пройдет! Ну-ка, давай-ка попробуй! Давай-давай! Вдруг поможет? Хотя… как ты сможешь, ребенок же на руках. Дай-ка, я подержу, а ты пробуй.
Вера все это время маленькими шажочками подходила к окну и сейчас стояла прямо возле подоконника. Она протянула руки:
– Доверишь мне свое сокровище? Я очень осторожно!
Ольга машинально протянула ребенка Вере. Та взяла на руки малыша и улыбнулась:
– Смотри, какой глазастый! А чьи глаза-то? Ну-ка, покажи мне свои. Нет, так я не вижу. Иди сюда, спускайся! – Вера шагнула назад, к кювезу, в который положила малыша. – Хорошие люльки придумали, правда? – она протянула руку Ольге. – Иди ко мне!
Оля оперлась на руку Веры и спрыгнула с подоконника, охнув от боли.
– Рано тебе еще прыгать! Ложись-ка, я сейчас врача тебе приведу! – Вера закрыла окно.
– Не уходите! – Оля села на кровать.
– Как скажешь. Что случилось у тебя, девочка? Мне можно рассказать. Я человек посторонний, через пару дней тебя выпишут, и ты про меня забудешь. А я-то даже не знаю, как тебя зовут.
– Оля…
– А сына как назовешь?
– Не знаю пока. Мне имя Дмитрий всегда нравилось, а там… как решат…
– Кто решит? Муж?
– И родители.
– Чьи?
– Мои… его… – Ольга заплакала.
Вера тихо гладила ее по плечу и кивнула головой Маше, которая уже несколько минут стояла возле двери вместе с половиной персонала роддома. Шуганув всех жестом, она показала Вере, что в коридоре стоит штатный психиатр и прикрыла двери.
– Оленька, что такое? Что ты плачешь? Муж тебя обижает?
Ольга удивленно посмотрела на женщину:
– Да нет. Он хороший человек.
– Тогда понятно. Ты его не любишь?
– Не знаю.
Вера подкатила поближе кювез:
– А мальчишка у тебя такой, как будто все-таки ты его немножко любишь.
– Почему вы так говорите?
– Я много лет здесь работаю, всякого навидалась. Красивый, здоровый парень. А посмотри, какой спокойный. Ты тут целую бурю затеяла, а он так и не проснулся. Такие хорошие дети от любви рождаются. Если сразу не сказала, что не любишь, значит может и есть что. А ты с ним разговариваешь? Или он слушать не хочет?
Ольга задумалась и нехотя ответила:
– Не знаю… Я не пробовала ему ничего рассказывать.
– А что так?
– Боюсь…
– Чего? Что он тебя из дома выгонит?
Ольга первый раз с начала беременности улыбнулась:
– Нет! Ему такое и в голову не придет.
– Так ты его немножко знаешь, оказывается. А он тебя?
– А он меня – нет.
– Потому что не даешь?
– Получается так.
– Ждешь, когда он твои мысли читать научится? Почему просто не скажешь ему, что не так?