Всё бы дурам мудрецов рожать
Шрифт:
Кентавра я всё же привязала. Как только восстановилась после расхода магии. Но замедляющие путы на ногах и запрет на причинения вреда членам отряда дополнительно, дали ему относительную свободу. Кроме того мы держали защитный контур вокруг стоянки. Он свободно позволял пересекать его нам, но чужой не сможет ни войти, ни выйти. А попытка пересечь его моментально отсигналит. Он понуро стоял в стороне, наблюдая за нашей суетой над блинами и презрительно кривился, когда Корвин присел рядом со мной и стал помогать мне сворачивать налистники. Я всегда ощущала особенное тепло и покой, когда он присаживался рядом и касался меня плечом или брал за руку. Наверное, мы со стороны больше напоминали супругов, чем жениха и невесту. Хотя телесной близости между нами ещё не было. И я уже с нетерпением ждала, когда это произойдёт. Мне было мало наших касаний
Под вечер на озере, где птицы уже давно устроились на ночлег, послышался шум и гогот. Какой-то хищник, по нашему примеру, решил перекусить жирненькой птичкой. Это мог быть корсак. Степная лиса, чуть поменьше размером, чем лесная. Она как раз ночной хищник и вполне могла потревожить стаю. Парни забеспокоились не мог ли это быть перерождённый. Но я не понимала зачем призрачной твари охотиться. Тот разорванный лев. Или кентавры. Ведь еда ему, по идее, не требуется. Но Корвин предположил, что такая жестокая расправа даёт выброс тёмной энергии. А вот эта пища, именно то, что изменённым необходимо. Огромный Дракон выбирал противников по себе. Монстр, в которого превратился краснолицый, едва ли больше среднего волка. А, если он ищет подпитку поблизости, то значит нашёл шамана.
Нападать на него он вряд ли станет. Скорее будет следить, в надежде проскочить в открытый им портал. Или постарается освободить при приближении к цели. Днём почувствовать его или заметить будет легче. На оборотней надежды больше. Правда общий стресс не дал обратить внимание был ли от Дракона особенный запах. На меня скорее воздействовала аура. Не думаю, что у краснолицего она будет настолько подавляющей. Но возможно я почувствую ментальный след, на меньшем расстоянии. Мы устроились спать. У каждого из нас было время дежурств. Правда Корвин не разрешал дежурить парам. Считал, что мы будем слишком отвлекаться друг на друга. Потому я должна была дежурить с Ильханом. Диля дежурила со своим псом и Корвином. Эш с Ульвом. Сай с Гизем. Уйка с Марсеном. В каждой паре был кто-то хорошим обонянием. Механику сон вообще был не нужен и он отслеживал магию и днём, и ночью.
Ночь прошла относительно спокойно. Звуки ночной степи были естественными. И даже далёкое рычание степного льва никого из нас не напугало. Что бы предотвратить всякие глупые плана побега, Уйка добавила в еду кентавра лёгкое сонное зелье. Какое-то время он спал стоя, насторожённо вскидывая голову и оглядывая лагерь, а потом опустился на колени. Если краснолицый был поблизости, то показываться не стал. Нам было трудно полностью просчитать поведение изменённого. То, на что мы рассчитывали соответствовало поведению живого существа. Какие побуждения могли двигать поступками перерождённой твари, можно только догадываться. Мы знали только одно, если человек по каким-то причинам становился призраком, он ещё долгое время вёл себя так, как живые. Его поступки соответствовали привычной логике. Именно на это мы и рассчитывали.
Утром мы быстро позавтракали и выехали в степь. Направление мы знали. Строго говоря, даже портальные координаты этого места у нас были. Имея двух сильных телепортёров мы могли рассчитать и совершить перенос приблизительно в район каменного круга. Но мы хотели провести разведку. Посмотреть, не найдутся ли следы разумных поселенцев. Не отправилась ли за отрядом шамана ещё одна группа кентавров. Не перешёл ли порталом Дракон, обнаруживший похищение одного из яиц. Вообще экспедиции вглубь степи время от времени проводили. Нельзя оставлять без внимания земли, граничащие с орками. Но последнее посещение Проклятой степи было довольно давно. И они не имели нашей информации, а значит не знали на что нужно обратить особое внимание.
Спустя час пути мы увидели следы копыт и Корвин спросил у кентавра могли ли выслать за ними отряд. Следы были меньше, чем у кентавра и мы не знали что думать.
— Для начала, это ослиные следы, — презрительно фыркнул шаман, — здесь сильно расплодились куланы. Когда-то они жили севернее, за кругами. Они не занимали территорий принадлежащих нам. Теперь у них нет конкурентов. Мы видели небольшие группки самок с одним жеребцом во главе. Иногда они прибиваются к большим стадам сайгаков. Особенно, если местность контролируют прайды львов или стаи степных волков. В большом стаде легче сохранить детёнышей. Буйволов и лошадей а диком виде почти не осталось. Когда-то орки и гоблины увеличивали свои
— Знаете, я не думаю, что это большой секрет, но мы хотели бы узнать о кентаврах побольше. Когда вы жили на Данории, ваша раса держалась обособленно. Мы не слишком хорошо знали ваш образ жизни. Но мы учёные по сути, и нам это очень интересно. Когда соседи лучше знают правила и традиции соседей, это помогает вам жить с ними в мире, — попросила я шамана.
— Ладно, — вздохнул он, — на самом деле в этом никакой тайны нет. Мы наполовину звери и наша половая жизнь подчинена именно звериной половине. Но управлять ей мы всё же можем. Однако у нас нет сражений за самок. И нет таких вот семейных групп ослиного типа. Самцы — воины и охотники. Они охраняют границы, обеспечивают женские поселения дичью, занимаются торговлей с соседями. Женщины занимаются сельским хозяйством, варкой зелий и производством изделий на продажу. Когда мы жили в этом мире, это была керамика. Дальше к морю, в холмах, огромное количество белой глины.
— Эта сторона нам известна лучше всего. Образцы кентаврского фарфора до сих пор хранятся в наших музеях и царских сокровищницах.
— Хорошо, тогда я расскажу вам об нашем образе жизни. Самцы кентавров организуют поселения-отряды. В зависимости от того, чем они занимаются. Воины и охотники фактически просто работают вахтами. Война, к сожалению, приносит материальный доход только в активной стадии. Есть ещё группы воинов, охраняющие караваны торговцев. Женщины с детьми живут в глубине страны. И тоже поселениями. Сельскохозяйственные и производственные. А иногда смешанные. Всё зависит от местности. Семей, как таковых у нас нет. Самцы приходят в женское поселение к самкам, готовым к спариванию. Они приносят калым — дары достаточные для оплаты того времени, которое самки тратят на выращивание потомства. Иногда они заключают соглашение, типа брачного. Но это только признание своих детей и намерение ещё посещать эту самку. Верности от неё не требуется. Наши дети взрослеют быстрее человеческих. И в семь лет уже считаются полностью самостоятельными. Хотя живут приблизительно столько же, сколько и люди. Магией владеют все. Только у женщин это, как правило, три стихии — земля, вода и воздух, мужские стихии вода, воздух и огонь. У мужчин это исключительно боевая магия. У нас нет портальщиков, левитаторов или иллюзионистов. Женщины пользуются бытовой магией, целительской и сельскохозяйственной. Магию земли использовали и в производстве керамики. Именно такой раздельный образ жизни поспособствовал тому, что Драконы увели наших женщин и детей в другой мир.
— А как же ваши старики? Вы ничего не рассказали о них, — спросила заботливая Диля.
— Стареем мы медленно. И без дряхлости. Только последние пару лет жизни может понадобиться уход. Женщины досматривают старых кентаврок. Мужчины в таком возрасте погибают в схватках и на охоте. Если же они не могут работать их убивают шаманы. Ядовитым зельем. Шаманы отдельная каста. Наши поселения стоят на землях принадлежавшим тем предкам, что ушли с народом за Драконами. Но есть шаманы учителя и шаманы действующие. Вторые — кочевники, они проводят ритуалы. Их магия редкая. Связанная с жизнью и смертью. У каждого шаманского рода своя территория. Несколько отрядов действующих шаманов кочуют по поселениям своего круга и проводим обряды представлений младенцев, похорон и таких вот полу-браков. Если мы желаем на время выйти из круга по своим надобностям, никто не станет нам мешать. За нами пройдут следующие отряды.
— А как же краснолицые? Драконы позволяют рабство? — запальчиво спросила Эш.
— Драконы вмешиваются только тогда, когда поступает жалоба. Когда кто-то просит Драконьего суда или защиты. А краснолицые живут глубоко в лесах. Семьями. Когда их мальчики достигают возраста зрелости, они уходят из семьи. Находят свободную территорию где есть много плодовых деревьев и ценных трав. Строят дом и выкупают жену из тех семей, где есть девочки на продажу. На это идёт часть урожая. Мы обычно вылавливаем таких ушедших в поиск. Они молоды, сильны, ещё не создали семью. Их надолго хватает. Девочек просто покупаем. Они обслуживают шаманские поселения. А молодых мужчин привязываем орочьими зельями. Если они хорошо себя ведут, награждаем самками. Только делаем так, что бы они не размножались. И никто не жалуется Драконам.