Всё бы дурам мудрецов рожать
Шрифт:
Тем временем Огненный призрак выдохнул пламя. Я понимала, что так внешне проявилось активированное заклинание упокоения. Просто визуально магия показывала противодействие двух энергий цветом. Огненно-алая волчья, против холодно-мертвенной голубой Драконьей. Пламя пронеслось сквозь чудовище, выгрызая в нём дыры, делая его похожим на дырявый плащ. Цвет его светлел, превращаясь в туманно-белыйи как бы испарялся, а дыры сочились дымком, который из голубого превращался в синий, после темнел и темнел, как будто чёрным потоком уносясь в сторону, где должен находиться Небесный камень. И вот уже огненный волк сопротивляясь, ползком возвращается к телу хозяина, а Уйка с восхищением смотрит за этим подчинением своенравного огня. Кентавр, захваченный моим приказом,
— Здорово, что ты решился, — так же сипло, как Эш, пробормотала я, — мы же ни разу это заклинание не использовали… Объекта не было подходящего… Всё только в теории…
Ильхан тоже не выглядел спокойным. Волк всё ещё бушевал в нём и только прикосновение маленькой тёплой ручки Уйки, умиротворило его. Но по небу всё ещё пробегали сполохи. Небо потемнело, вдали мелькнула зарница. Через пару десятков долгих секунд прогрохотал гром. Гроза наступала быстро и появились первые косые росчерки дождя. И холодные порывы ветра. Мы всё так же стояли под куполом защиты. Корвин не спешил снимать его. Сай деловито подошёл к спящему кентавру и наложил на него магические путы. Потом подумал и ещё раз продублировал это обычной верёвкой. Движения были привычными. Ординарцу Корвина, наверняка, не раз приходилось спелёнывать пленённых. Впрочем, орки в плен попадали редко. Если оказывались оглушёнными или тяжело раненными. С гоблинами такое случалось намного чаще. Орки не считали их равными и не требовали от них орочьей чести. А кентавра нам придётся допросить. И, даже если он такой же упёртый как орки, которых заставить заговорить только ментальное принуждение, с кентавром я не постесняюсь проделать ту же процедуру. Мне она не нравилась и жутко утомляла. После неё оставалось ощущение тяжёлого камня в голове. Но я должна была научиться этому на практике и, с разрешения короля, проводила допросы с Корвином в королевской тюрьме.
Я бы перепоручила это сомнительное удовольствие жениху, но, увы, допрос должен проводить тот, кто подчинил пленного. Переподчинение может его убить. Аура странно реагирует на повторную попытку забрать волю. Она, чаще всего просто не выдерживает. Либо убивает, либо отправляет в дом скорби. Нам же от этого нежданного гостя нужна чёткая и подробная информация. Сай обернулся тигром. Как и волки, он был намного крупнее обычного животного того же вида. Такова была особенность всех оборотней. Не важно каким был их зверь. Он примерился за что схватить бездыханного кентавра. Тащить тяжёлую тушу за что-то из одежды, значило превратить её в лохмотья. И он, сморщив нос ит запаха львиной гривы, промокшей от дождя и издававшей жуткую вонь, ухватился за магически усиленные верёвки и потащил его под купол. Лучше всего было дать пленнику выспаться и проснуться естественным путём. Так меньше шансов повреждения мозгов от сильного ментального внушения. Мы всё ещё были потрясены. Но заставили себя приготовить завтрак. Особенно порадовал крепкий горячий чай. Говорить не очень хотелось. Все терпеливо ждали пробуждения волка. И из-под купола выбираться не хотелось даже оборотням. Они лежали повернувшись в разных направлениях и продолжая наблюдать за степью. Снаружи шёл косой мелкий дождь. До самого обеда не появилось больше ни других кентавров. Ни Драконов. Даже вездесущих зайцев и то не было видно.
Все как будто очнулись от ступора, когда кентавр впервые шевельнулся. Он захрипел, дёрнулся всем телом и стал пытаться оттолкнуться от земли, дёргая связанными копытами. Сай подошёл к нему и ощерился. Его зверя жутко бесила грива, накрывающая плечи и спину кентавра. Предплечья его были оплетены полосой толстой кожи, что бы уберечь от скользящих порезов. Пресс прикрывала та же буйволиная кожа, но уже усиленная металлическими пластинами. Грива и грела и служила защитой одновременно. Её не так просто
— Я развяжу тебе передние ноги, что бы ты смог встать, — предупредил кентавра Корвин, — нам нужна информация и мы её получим в любом случае. Если ты расскажешь то, что нас интересует добровольно, мы постараемся поступить с тобой справедливо. Конечно, для каждого из нас она своя, а потому добавлю, что мы будем руководствоваться моралью светлых богов. И не будем причинять тебе бессмысленного вреда. Если нам придётся с тобой за информацию бороться, то ты уже должен бы сообразить, что среди нас есть менталлисты.
— Где Кока? — оглядываясь, спросил кентавр надтреснутым хриплым голосом, — как он не убил вас?
— Кока, это тот призрачный Дракон, который хотел до тебя добраться?
— Он выжрал весь наш отряд за последние две недели и никак не пропускал нас к каменным кольцам. Они были лучшими воинами. Не понимаю, как спаслись вы?
— Мы упокоили призрак, а как это тебя не касается. У всех магов есть свои секреты мастерства.
— Кто вы такие? — не унимался кентавр, — всем своим видом излучая высокомерие, хотя у него на это не было никаких поводов, — торгаши? Везёте женщин к оркам на продажу?
— Послушай, парень, с чего ты решил, что спрашивать здесь будешь ты? И, что бы тебе сразу было понятно место наших женщин, то я тебе так и быть, один раз отвечу. Наши женщины магини, они во всём нам равны. И между прочим тебя пленила одна из них.
— Смешно, — кентавр издевательски захохотал, — у нас в отряде тоже шутников любили. Скажи ещё, что и Коку они упокоили.
— Нет, Дракона развоплотил Одинокий волк. А тебя поймала моя невеста. Вот она, — и Корвин протянул в мою сторону руку.
Воин приподнял голову по ветру и принюхался как зверь. Потом скривился.
— Сильфское отродье, — зарычал он, — я шаман, вашу демонскую кровь я учую даже, если в тебе её капля.
— Сам ты демонское отродье, — рассвирепела я, — сильфы — элементали, и к тёмным тварям отношения не имеют. К ним скорее ближе ты и твоя родня. Не даром тёмный бог так легко вас подмял. Я в любой момент могу влезть в твою тупую голову, поскольку менталлист и не из слабых. Запоёшь, как скворец. Только башка будет болеть так, что проклянёшь своего тёмного хозяина. Так что поменяй свои шаблоны и научись не бесить того, кто может причинить тебе боль.
В королевских застенках я научилась разным методам допроса. Ментальная магия вещь малоприятная. И для палача и для жертвы. И меня поднатаскали использовать психологические приёмчики. Нечего тратить ресурс, если можно попробовать разговорить пленника и без методов психического принуждения. Тюремный сленг в моём исполнении, первое время безумно забавлял Корвина. Он говорил, что смотрится тот, параллельно с моим румянцем скромницы, умилительно. Но со временем я краснеть перестала. Достаточно было провести один настоящий ментальный допрос и я могла нести любую чушь с безукоризненно спокойной холодностью фриза, только бы к этой практике выбивания информации не возвращаться.
Кентавр уставился на меня с таким недоумением, что смеяться стала уже я. У него точно пострадали все привычные стереотипы. Женщины кентавров иногда вообще немыми считались. Правда попало в плен всего несколько из них за всё время конфликта. Но при мужчинах любой расы они рта не открывали. Если и говорили, то только между собой и, если думали, что их не слышат. Но полукони славились своим непроходимым упрямством. А потому говорить по-доброму он отказался. Я плюнула, и приказала привязать его между деревьев, что бы он снова не свалился, если я переусердствую. Да и стоя он будет говорить свободнее, можно даже на кристалл записать и отправить королю. Пусть подключит аналитиков из разведки, из тех, что с провидческим даром. У них может открыться предсказание, если получат информацию в таком иллюстрированном виде.