Все, чего он хочет
Шрифт:
– Привет, Джонни.
– Привет, Лили.
– Ты в порядке?
– Он точно не упрощает мне жизнь, - сказал он, глядя на своего босса.
– Да, это не про него, - согласилась я.
– Есть какие-нибудь проблемы?
– спросил Коннор у Себастьяна.
– Ничего такого, с чем я не мог бы справиться.
– Себастьян был вежлив, но хладнокровен.
– Спасибо, что уладил ситуацию с Васколиц.
Что бы это ни значило.
– Я живу, чтобы служить тебе, - сказал Себастьян
Мы все стояли, глядя друг на друга.
– Ну, это был долгий день, - объявил Коннор.
– Мы уходим, - сказал Себастьян. По пути к двери, он бросил на меня взгляд, безмолвно желая удачи.
– Спокойной ночи, Лили, - сказал Джонни.
– Спокойной ночи, - ответила я с ноткой грусти в голосе, пока они с Себастьяном шли к двери.
Теперь мы с Коннором остались одни.
56
– Как поездка?
– спросила я, играя послушную жену.
Коннор вздохнул и сел на диван.
– Не думаю, что ты действительно хочешь об этом говорить.
Нет. Не хочу.
– Ты уже поужинал? — спросила я.
– Да, в самолёте, — ответил Коннор.
– А ты?
– Перекусила немного раньше, не знала, когда ты появишься, - ответила я, пытаясь (увы, безуспешно) сдержать обвинительный тон.
Мы молча смотрели друг на друга.
Это напомнило мне первую ночь, которую мы провели здесь. Когда мы играли в карты, и он заставил меня ползти к нему на четвереньках.
Но тогда молчание было прелюдией к соблазнению, теперь же оно причиняло боль, и счастливого конца здесь точно не предвиделось.
Шутка дня.
Он вздохнул и откинулся на спинку.
– Почему ты не говоришь о том, что тебя беспокоит? Ты же шантажом заставила вернуться пораньше, - добавил он со смесью обиды и раздражения.
Я рассмеялась, холодно и бесстрастно.
– Я шантажировала тебя?
Кажется, он понял, что зашёл слишком далеко.
– Прости, плохое слово выбрал.
– Плохое слово, — согласилась я.
– Или плохое отношение.
Он уставился на меня.
– Чего ты хочешь, Лили?
Я долго молчала. А потом решилась, чёрт возьми.
– Я хочу, чтобы ты сказал, что любишь меня и имел это ввиду.
Коннор посмотрел на меня бесстрастным взглядом. Потом закрыл глаза…, наклонился вперёд и спрятал лицо в ладонях.
Часть меня умерла вместе с этим его жестом.
– Этого я и боялся, - пробормотал он.
– Боялся чего? Что в тот раз, когда ты это сказал, я поверила тебе?
Он опустил голову, но не так, будто ему было стыдно. Как будто он не хотел идти в бой, но был вынужден это сделать и собирался с силами. Наконец, он
– Прости.
– За что?
Он закрыл глаза, не желая смотреть на меня.
– Я сказал это слишком рано.
– Ты мне это уже говорил.
– Тогда я не знаю, что ещё тебе сказать.
Он встал с дивана, подошёл к бару и достал стакан и бутылку.
– Не надо, - сказала я.
Он поднял на меня глаза.
– Что не так?
– Не пытайся сбежать. Не используй это…, - я показала на алкоголь, - …чтобы выбраться из ситуации.
– Я не…
– И себе тоже не лги. Я же это вижу.
Вспышка гнева отразилась на его лице, и он поставил бутылку на стол.
– Отлично, - сказал он и развёл руки в стороны.
– Чего ты хочешь от меня?
– Я уже говорила тебе.
– Ну, прямо сейчас я не могу тебе этого дать.
Мои плечи поникли.
– Почему нет?
– Почему нет?!
– Он начал злиться, по-настоящему злиться.
– Потому что я не могу, вот почему!
Я стояла посреди комнаты, одинокая и испуганная.
– Себастьян говорит, это потому, что ты не любишь быть в долгу перед людьми, но подсознательно чувствуешь, что ты мой должник.
– О, теперь и он?
– саркастически спросил Коннор.
– И потому что ты боишься, что я причиню тебе боль, как это сделала Миранда.
– Миранда не причинила мне никакой боли, - холодно сказал Коннор.
– А теперь мы оба знаем, что ты лжёшь, - мягко заметила я.
Он отвернулся, сжав челюсти.
– Я не хочу, чтобы это было вот так, - прошептала я.
Он пристально посмотрел мне в глаза.
– А как тогда ты хочешь, чтобы было?
– Как было до появления Миранды. До того, как случилась вся эта хрень.
Он смягчился.
– Я тоже.
– Так почему у нас не получается?
– Просто тяжело, вот и всё.
– Он снова отвёл взгляд.
– Что в этом тяжелого?
– умоляла я.
– Я тебя люблю. И хочу, чтобы ты любил меня. Вот и всё.
Коннор вздохнул так, будто глубоко внутри его разъедала боль.
– Я люблю тебя. Но… не знаю. Тут что-то другое.
– Ну да, двадцать тысяч репортёров спрашивают тебя, собираешься ли ты жениться.
Он посмотрел на меня с легкой улыбкой на губах.
– Может, в этом и дело.
– Игнорируй их.
– Я пытаюсь.
– Тебе отлично удаётся плевать на чужое мнение, так почему теперь оно тебя беспокоит?
Он закрыл глаза и снова покачал головой.
– Я уже сказал, что признался слишком рано.
– И?
– И… возможно, Себастьян прав. Наверное, я боюсь открыться из-за Миранды. И я не могу это контролировать, Лили. Мне нужно время.