Все, что мне нужно

Сальвадор Э.

— Ой.

— Это все?

— Я действительно настолько плох, что ты ненавидишь находиться рядом со мной?

— Нет, я не ненавижу находиться рядом с тобой.

— Тогда что это? — раздраженно спрашивает ТиДжей.

— Я не… я не знаю, как относиться к тому, что ты мне говоришь! — выпаливаю я. — А потом ты смотришь на меня как… как… — ворчу, не зная, как выразить то, что чувствую.

— Как будто хочу тебя поцеловать? Как будто я хочу прикоснуться к тебе? Потому что так и есть. Так чертовски плохо.

Я

могла бы винить в своих следующих словах алкоголь, мешающий сдерживаться, но знаю, что то, что собираюсь сказать, не имеет ничего общего с алкоголем.

— Сделай это, — говорю, тяжело сглатывая. — Поцелуй меня.

ТиДжей смотрит на меня ошеломленно, почти с недоверием, как будто не может осознать то, что я только что сказала.

Думала, что, возможно, дистанцирование от него прочистит мою голову, но я ошибалась, полагая так. Даже когда алкоголь течет по моему возбужденному телу, все кажется… почти тихим. Громкая музыка, люди, толпящиеся в клубе, и мое беспокойное сердце — все замедляется.

— Ты уверена? Ты сегодня напилась и…

— ТиДжей, просто…

Он встает и сокращает пропасть между нами. Все вокруг превращается в ничто, когда он касается щеки, запрокидывая мою голову назад, чтобы я могла посмотреть на него.

— Быть вдали от тебя будет невозможно.

Другой рукой он обнимает меня за талию и поднимает со стула, крепко прижимая к себе. ТиДжей опускает голову. Его теплое дыхание обдувает мои губы, лишь касаясь моих.

— Это просто, черт возьми, больше невозможно.

Алкоголь, это говорит алкоголь, но мой разум не хочет сосредотачиваться на реальности. Вместо этого я притворяюсь, что он имеет это в виду, и наслаждаюсь ощущением его пальцев, впивающихся в мое платье, подушечкой большого пальца, рисующей мягкие круги на моей щеке, и твердостью его тела, прижимающегося к моему.

Встав на цыпочки, обнимаю его за плечи и прижимаюсь губами к его. Деликатно он отвечает на поцелуй, мягкий и медленный, достаточно долгий, чтобы я могла ощутить легкую горечь пива на его губах, запах кедра от его одеколона и услышать в ушах стук своего сердца.

— Опьяняюще, — шепчет он, покусывая мою нижнюю губу. — Ты чертовски опьяняешь.

— Стоп, — говорю я, задыхаясь. — Просто поцелуй меня и давай представим…

Он останавливается, все еще прижимая меня настолько близко, насколько это возможно по-человечески.

— Что мы притворяемся? — спрашивает ТиДжей.

— Притворись, что это не более чем то, что есть на самом деле. Тебе не нужно ничего говорить. Так что перестань говорить и просто поцелуй меня.

Я пытаюсь убедить его.

ТиДжей колеблется, его губы приоткрываются, как будто хочет что-то сказать, но затем закрывает их.

— Так ты хочешь притвориться?

— Да, как и два года назад.

— Хорошо, — ухмыляется он, кладет

руку мне на щеку и обнимает ее за талию. — Мы притворяемся, да?

— Верно.

— Давай представим, что ты моя.

Есть что-то озорное в том, как он на меня смотрит, что-то собственническое в том, как держит, и что-то контролирующее в том, как это говорит.

— ТиДжей, это не…

— Персик, мы притворяемся.

ТиДжей снова наклоняет голову, его губы чуть выше моих, а пальцы слегка поглаживают мою спину, заставляя вздрагивать. У меня по коже пробегают мурашки.

— Точно так же, как мы сделали два года назад. Давай притворимся, ага?

Я киваю, но это все, что удается сделать, когда он сокращает расстояние и закусывает мою нижнюю губу зубами. Затем он сильно сосет ее и вонзает зубы. Больно, но боль утихает, и меня охватывает волна удовольствия.

И если обжигающего жара, проходящего через тело, недостаточно, то из глубины моего горла вырывается нуждающийся стон. Почему-то мне кажется, что это именно то, что ТиДжею нужно было услышать, потому что он перестает играть с губой и просовывает язык мне в рот.

Он пылко целует меня, его язык переплетается с моим с отчаянием, которое заставляет стонать еще сильнее. У меня перехватывает дыхание и кружится голова, и это не от нехватки кислорода, а от того, как чертовски жарко и страстно он меня целует.

Я должна прекратить это прямо сейчас. Не могу притворяться, будто меня это не касается. Как будто мои стринги не мокрые, соски не твердые, а клитор не пульсирует. Мне следует остановиться, потому что это нечто большее, чем просто ощущение жара. Это… я спиной к стене?

Он прерывает наш поцелуй, оставляя меня задыхающейся, с тяжело вздымающейся грудью и отчаянно желающей большего. Мне следовало бы смутиться, услышав свое обделенное хныканье.

— Скажи, что ты моя, — хрипло требует он.

Его руки медленно скользят по изгибу моей талии и скользят к бедрам.

— Нет, поцелуй меня, — призываю я, наклоняясь к нему поближе.

— Нет, пока ты это не скажешь.

Я резко вздыхаю.

— Ты меня бесишь, ты знаешь это?

— Да, знаю.

ТиДжей одаривает меня кривой ухмылкой.

— Скажи это.

Такое ощущение, что мы переходим границу. На цыпочках переступаю воображаемую грань между притворством и реальностью. Мне следует быть осторожной, потому что один неверный шаг, и я облажаюсь, но это всего лишь одна ночь.

Всего одна ночь притворства. Утром это ничего не будет значить.

— Умоляй об этом, — парирую я.

Его губы нависают над моими, его руки опускаются к моей заднице.

— Лола.

От грубости его голоса перехватывает дыхание, но я сдерживаюсь, пока он грубо обхватывает мою задницу и прижимает меня к своей твердой эрекции.