Все, что мы хотели

Гиффин Эмили

Конечно, она была в том платье, которое я запретил ей надевать, и конечно, её глаза были в чёрных кругах, как у панды. Я не стал читать ей нотаций, понимая, что она всё равно сейчас их не услышит. Я задал ей несколько вопросов, надеясь, что алкоголь подействует на неё как сыворотка правды и я узнаю достаточно информации, чтобы утром устроить ей экзамен.

Наш диалог был весьма предсказуем, в таком духе:

– Ты принимала наркотики?

– Нет.

– Ты выпила?

– Да.

– Сколько?

– Чуть-чуть.

– Где вы были?

– На вечеринке.

– У кого?

– У парня… его зовут Бью.

– Он тоже из Виндзора?

– Да.

– Что случилось?

– Не помню.

И больше

я ничего не добился. Может, она в самом деле ничего не помнила, а может, говорила мне, что ничего не помнила, но всё, что мне осталось – заполнять пробелы различными неприятными фантазиями. Периодически она плелась в туалет, где её рвало, а я держал её волосы. Когда в её желудке ничего не осталось, я дал ей воды и тайленола [5] , помог почистить зубы, умыться и уложил в постель всё в том же платье.

5

Американское торговое наименование препарата для облегчения боли и жара и для снятия симптомов аллергии, простуды, кашля и гриппа. Препарат известен по всему миру под неофициальным наименованием Парацетамол.

Сидя в кресле, я смотрел, как она спит, и чувствовал вполне предсказуемую злость, тревогу и разочарование, естественное для отца юной дочери, которая только что облажалась по полной. Но меня мучило что-то ещё. Как я ни старался, я не мог не думать о Беатриз, единственном человеке, о котором я заботился так же, как сегодня о Лиле.

Глава третья

Нина

Из всех людей на свете именно Кэти Паркер должна была рассказать мне, что натворил Финч.

В детстве и юности у меня были такие заклятые подруги, которые постоянно меня выбешивали. Но самым близким – и, что уж там, единственным заклятым врагом стала только Кэти. На людях мы отлично ладили, общались в одних и тех же компаниях, состояли в одних и тех же клубах, посещали одни и те же вечеринки. Но в душе я терпеть её не могла, и у меня были более чем неопровержимые доказательства, что мои чувства взаимны.

Кэти была из хорошей нэшвилльской семьи, как Кирк, и всегда старалась найти способ меня принизить. Одной из её тактик было подчеркнуть моё происхождение, задав несколько незначительных вопросов о Бристоле или о моей семье, обычно в кругу других людей. Так она, по-видимому, намекала, что, не вписавшись в компанию родственников со стороны мужа, я всегда останусь представительницей нуворишей (я своими ушами слышала, как она употребляет именно это выражение). Ещё она любила делать сомнительные комплименты, так сказать, с подтекстом. Ну, например, «Мне нравится твоё платье! Я знаю чудесную мастерицу, которая тебе его подошьёт». Или заявляла, идя к парковке после занятий на велотренажёрах: «Мне бы твоё терпение, когда у меня что-то не получается!» За этим, как правило, следовало: «Везёт тебе, что ты так потеешь! Все токсины выходят из организма!»

Мелани советовала принимать это за комплименты. Согласно её теории, влившись в компанию Кирка, я присвоила статус первой леди среди элиты Нэшвилла.

– Я не хочу быть первой леди среди кого бы то ни было. К тому же нельзя стать первой леди, если ты из Бристоля, – сказала я.

– Можно, если выйти замуж за Кирка Браунинга, – ответила на это Мелани. – Он великолепен. По сравнению с Гюнтером уж точно.

Я пожала плечами при мысли о супруге Кэти. Гюнтер, как и Кирк, унаследовал фамильное состояние, но многое истратил, и, если верить сплетням, на невыгодные сделки.

– И внешности твоей она завидует, – продолжала Мелани со свойственной ей резкостью. – Ты богаче и красивее. И моложе.

Я посмеялась над её словами, но не могла не думать о том, что на колкости Кэти мотивировал исключительно первый пункт. Более того, я была уверена: Кэти понимает, что я насквозь вижу её поганый религиозный фанатизм. Не поймите меня

неправильно, я хорошо отношусь к верующим людям, даже к сильно верующим. Кого я терпеть не могу, так это лицемеров, которые носятся со своей набожностью, но при этом не удосуживаются придерживаться даже элементарной этики. В двух ехидных словах, Кэти не только наслаждалась чужими несчастьями, но пользовалась чужими трагедиями, чтобы подчеркнуть свою благочестивость. Едва с кем-то что-то случалось, она самой первой постила молитвы на Фейсбуке, мчалась к пострадавшим с гостинцами и созывала свой клуб изучающих Библию, попасть в который было так же сложно, как на светский раут в Букингемском дворце, поэтому мой отказ туда вступать она восприняла как личное оскорбление. Я вынуждена признать, что некоторые из молитв Кэти были искренними – когда дело касалось вопросов жизни и смерти, например. Но я уверена, она получала удовольствие от чужих неудач и даже наверняка надеялась, что чей-нибудь брак распадётся или чей-нибудь ребёнок разочарует своих родителей.

Поэтому в тот вечер гала-концерта, встретив меня в дамской комнате, она сорвала джекпот.

– Ой, привет, Нина, – пропела она наигранным тоном, стоя рядом со мной у раковины. Мы переглянулись, улыбнулись друг другу, и я продолжила поправлять макияж. – Ты сегодня чудесно выглядишь.

Кэти обожала слово чудесно, поэтому я исключила его из своего лексикона.

– Ты тоже! Поздравляю с поездкой в Италию, – сказала я, потому что она только что победила Мелани на аукционе и заполучила два билета в Рим в салоне первого класса и неделю на вилле в Тоскане.

– Спасибо, дорогая! Мелани не слишком расстроилась? – спросила она с почти нескрываемым лицемерием.

– Нет, что ты, нисколько, – соврала я из любви к Мелани, которая пришла в бешенство от того, как бесстыдно Кэти повышает ставки. – Мне кажется, она даже рада. Тодд терпеть не может, когда она выигрывает путешествия.

– Да, – она кивнула, – я слышала, у него с деньгами не очень…

– Да нет, дело не в этом. Просто даты закрытые… [6] – Кажется, я слишком откровенно вела себя как стерва. Чувствуя себя разоблачённой и немного смущаясь оттого, что опускаюсь до её уровня, я прибавила жизнерадостным голосом: – Но, конечно, Тоскана прекрасна в любое время.

6

Даты, в которые гостиницы и авиарейсы не обязаны обслуживать по установленным тарифам.

– Верно, – ответила она холодно. – И потом, я участвовала больше из благотворительных соображений.

– Безусловно, – сказала я и уже не в первый раз обратила внимание, что она почти не моргает. От этого взгляд её больших, широко посаженных глаз раздражал меня ещё больше. Наконец она посмотрела на меня так глубокомысленно, что я не выдержала и спросила, в чём дело.

Она глубоко выдохнула, молитвенно сложила ладони и устремила взгляд в потолок, словно набираясь сил.

– О боже. Так ты не знаешь? – Она внезапно осеклась.

Я уже знала, что означает её лживое сочувствие – вся эта шарада была лишь предвестником очередной сплетни. Вероятно, кто-то перепил за обедом. Или флиртовал с чужой женой во время танца. Или отпустил плохую шутку ниже пояса. На любом благотворительном вечере обязательно что-нибудь такое случится.

– Не знаю о чём? – спросила я вопреки здравому смыслу.

Она вздрогнула, поджала губы и ещё раз медленно, тяжело вздохнула.

– О Финче и снэпчате [7] , – выдохнула она наконец с неуловимой, но безошибочной радостью.

7

Снэпчат (Snapchat) – мобильное приложение, позволяющее передавать сообщения с прикреплёнными фото и видео.