Все, что не убивает...
Шрифт:
И с последствиями такого пренебрежения приходилось разбираться.
Изредка меняла Наруто Карин, Саске, получив зеленый жилет, пропадал на миссиях - Хокаге не собиралась ждать, пока талантливый шиноби сможет работать по семейным обстоятельствам, сила клана Учиха требовалась уже сейчас. Пока на границах все было тихо, Акацуки тоже затаились, и Саске занимался в основном охраной и сопровождением серьезных заказчиков.
Опасений добавляли шаринганы Итачи, единственным возможным донором являлся младший брат, но пока что тот был не готов к пересадке, требовалось подождать хотя бы полтора года. Снова мучительно ожидание, но теперь хотя бы присутствовала надежда.
Наруто
А еще требовалось собрать компромат на некоторых древних личностей, которые уже засиделись у власти. Наруто нахмурилась, побарабанила пальцами по лабораторному столу. Тсунаде передала ей содержание одного разговора. Джинчурики нельзя допускать до власти, он должен быть достаточно стабильным, чтобы воевать и при этом не задавать вопросов. Кланом, Саске, семейными узами Старейшины привязывали ее к Конохе, одиночка слишком легко могла покинуть Лист, воевать за собственную безопасность сподручнее, когда ни за кого не боишься. Но им не понравилось, что теперь Наруто не только в Совете кланов, но и при Хокаге. Такими темпами, клан Учиха отвоевывал назад позиции, что отнял в свое время Второй Хокаге.
Девушка вздохнула, потянулась и пошла из лаборатории. От усталости ни до чего хорошего она не додумается, а в рецептуре ошибется. Не хотелось бы подобного развития событий.
Теплый душ успокоил бушевавшие мысли, настроил на сонный лад. Глаза уже закрывались, когда Наруто приползла в собственную кровать под бочок к мужу. Итачи они таки перенесли в супружескую спальню, чтобы не вызывать вопросов у возможных посетителей особняка, которых глава клана принимала именно в гостиной.
Наруто погладила щеку мужа, пробивающаяся щетина, отросшая за день, слегка кольнула кончики пальцев. Небритый Итачи - зрелище не для слабонервных хотя бы потому, что слишком непривычное. Муж всегда тщательно следил за собой, а теперь за ним следила Наруто.
Спала она осторожно, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не повредить Итачи, не выдернуть капельницу. И пусть не совсем высыпалась, это был самый лучший отдых за последние годы. Слушать его дыхание, вдыхать запах его тела, смешанный с острыми нотками лекарств, ощущать его тепло, само его присутствие.... Она соскучилась, неимоверно соскучилась, и в животе все скручивалось спиралью. Смотря в темноте на заострившийся профиль мужа, Наруто позволяла себе помечтать, что однажды, когда-нибудь, по этому дому будет бегать парочка ребятишек, черноглазых, темноволосых, совсем как папа. Девочку они точно назовут Микото.
И, уже засыпая, Наруто слышала на грани топот маленьких ножек.
Утро начиналось каждый раз одинаково: Наруто просыпалась, но еще какое-то время бездумно валялась в постели, пытаясь прийти в себя. В первое время - от кошмарных сновидений, сейчас - от радужных снов. Такие ей даже в детстве не снились. Их сути девушка не помнила, только знала, что были они радостными, полными света и смеха. Глупость, конечно, но ей нравилось.
Потом шла в душ и готовила завтрак, в последнее время все чаще и чаще на одного человека. Хотя Саске, возвращаясь домой, никогда не отказывался от готовки сестры. Он обнимал ее, целовал в щеку и рассказывал о происшествиях на миссиях, о том, как они прошли, какую команду сформировали в этот раз.
А еще - о своих мечтах стать джонином.
Потом они разбегались по своим делам, чтобы встретиться только вечером. Иногда - через несколько дней, если брата снова усылали на миссию.
Но в это утро все изменилось. Наруто проснулась от легкого прикосновения
– Я вернулся, душа моя.
От простых слов в груди все сжалось, Наруто прерывисто вздохнула. И раскрыла глаза. Итачи нависал над нею, еще слишком слабый, бледный, но с легкой улыбкой на губах. Приподнятые уголки губ, всего лишь тень, но столь любимая Наруто.
– С возвращением!
– она крепко обняла его за шею, повалив на себя. Пусть отдохнет, полежит, нечего тратить силы. Все еще успеется.
Итачи откатился в сторону, и Наруто легла ему на плечо. Сделала клона и отправила на рабочее место. Тсунаде никогда не ругалась, если вместо оригинала приходила копия. На продуктивность это никак не влияло, а Наруто попросту могла быть занята очередным поручением или проверкой уже выполненного. Тем более, все знания передавались оригиналу. Пожалуй, Узумаки - единственные, кто мог создавать целую армию, получать все их воспоминания одновременно и не сходить с ума. У самой Хокаге уже от парочки жутко болела голова.
Доверием своей начальницы Наруто решила сегодня бессовестно воспользоваться. Один раз можно.
С чего начать разговор, она не знала. Хотелось извиниться и признаться в любви, хотелось всего и сразу, она разрывалась.
Итачи никуда не торопился, не спешил, он водил по обнаженной руке жены, думая о чем-то своем. Он словно читал мысли супруги и давал ей столь необходимое время.
– Прости!
Учиха поцеловал пушистую макушку, прикрыл глаза, вдыхая родной аромат, не искаженный теперь запахами призывного мира. Домашний, уютный, немного огненный. Живой, настоящий. Тот, о котором он столько мечтал в своей комнате в очередном убежище Акацуки.
– Безымянный шиноби, защищающий мир из тени, - медленно произнес он. Наруто встретила ясный взгляд, лекарства больше не дурманили его сознание, восстановление шло полным ходом, хотя бисеринки пота на лбу и говорили о жуткой слабости. Итачи улыбнулся оценивающему, цепкому взгляду. Приятно, когда о тебе заботятся.
– Всю жизнь считал своим правилом, своим путем ниндзя, если хочешь. Не будь у меня вас с Саске, возможно, я бы так и продолжал следовать этой дорогой и однажды дал кому-нибудь убить себя, лишь бы не чувствовать вины за сотворенное. Но у меня вы есть, даже Шисуи понял, что иногда хорошо иметь кого-то, за кого следует сражаться. И, Нару.... спасибо, что напомнила мне, ради кого я трудился в последние годы, ради кого пошел на... на это.
Девушка вздохнула, потерлась щекой. Немногословный муж, типичный Учиха.
– Что произошло в Акацуки? Как ты оказался ранен?
Итачи устремил глаза в потолок.
– После нашего с тобой разговора, я планировал инсценировать свою смерть и вернуться в Коноху, как и Шисуи. Но Орочимару умудрился насолить мне и тут. Один из членов Акацуки, Сассори но Акасуна, занимался разведкой, его сеть шпионов охватила практически все страны. И в их числе был ученик Орочимару, Якуши Кабуто. Отличный разведчик, талантливый ирьенин, даже слишком талантливый, - поморщился Итачи.
– Он передал Акасуне кое-какие записи своего бывшего учителя. Оказалось, Орочимару с самого начала подозревал во мне шпиона Листа, однако доказательств так и не получил. Акацуки это не остановило. Мне пришлось прорываться с боем. Группировка потеряла двух членов - подрывника Дейдару и самого Сассори, а мне все-таки удалось инсценировать смерть. Которая чуть не стала реальностью, - хмыкнул Итачи.
– У Дейдары имелся геном, позволяющий напитывать глину чакрой и взрывать ее. Поняв, что меня не одолеть простыми уловками, он применил крайнюю степень своей техники - взорвал сам себя. Воспользовавшись этим, я переместился в призывной мир, а оттуда - к тебе. И не сразу понял, что Сассори все-таки умудрился меня задеть. Внук знаменитой Чие, он использовал ее яды, как основу.