Все, что нужно мужчине

Уиздом Линда Рэндалл

— Твои родители все еще живут в Сан-Диего? — с любопытством спросила она, желая узнать о нем побольше.

Он покачал головой, и глаза его потемнели, словно от моментально нахлынувших грустных воспоминаний.

— Мой отец умер десять лет назад, а мама последние восемь месяцев живет с одним очень приятным мужчиной. — Он коротко рассмеялся: — Когда я спросил Уолта, какие у него намерения по отношению к маме, он ответил, что, разумеется, самые благородные. Но осуществить их не дает ему моя мама, которая решила побыть немного грешницей и переехала

к нему по собственной инициативе. Вот так! А где твои родственники?

— Мой старший брат — зубной врач в Санта-Барбаре, а младшая сестра живет в Вудлэнд-Хиллз, она — хиропрактик [3] , — ответила Кейт.

— Ох! — поморщился Марк, как от внезапного приступа зубной боли. — Что это всех вас угораздило выбирать такие «болевые» профессии? Извини за любопытство, но скажи, как твои родители зарабатывают на жизнь?

— Отец — хирург, а мама работает физиотерапевтом в клинике в Дуарте.

— Похоже, любовь к медицине досталась тебе по наследству, — заметил он, отрезая кусочек блинчика, макая его в сироп и отправляя в рот.

3

Хиропрактик — лицо, делающее маникюр и педикюр, хирург, удаляющий мозоли, осуществляющий уход за ногтями.

— Да, уж это точно. Как ты сам понимаешь, у меня не было выбора. — Кейт подняла голову и утвердительно кивнула, отвечая на вопрос официантки, не желает ли она еще кофе.

— Ты не против, если мы включим музыку? — спросил Марк, когда они выехали на шоссе, ведущее на юг. Кейт не возражала, и Марк попросил ее просмотреть кассеты в бардачке.

— «Бич Бойз», «Джэн-энд-Дин, Ассошейшнз», — начала монотонно перечислять Кейт, выкладывая кассеты одну за другой. — Вижу, ты большой поклонник старых добрых хитов.

— Где-то там должен быть еще Херманз Хермитс, — заявил Марк.

— Может, у тебя есть Барри Манилоу? — Она продолжала перебирать кучу пластмассовых коробочек.

— Нет.

— А Майкл Джексон?

— Нет.

— Может, «Юритмикс»? — осмелилась спросить Кейт.

Марк поежился.

— Не выношу ничего, что записано после семьдесят второго года.

— Тогда у тебя, наверное, есть Бах, Моцарт и Бетховен? — невинным голоском съехидничала Кейт.

— Может, поставим «Европу»? — предложил Марк.

Кейт застонала.

— Тогда я лучше включу радио.

— Оно не работает.

После этого они пришли к выводу, что обойдутся без музыки.

День выдался солнечным, и автостоянка зоопарка была забита машинами. Марк поехал вдоль плотных рядов автомобилей, выискивая свободное место.

— Вон там, кажется, можно втиснуться. — Кейт указала на соседний ряд. — Как раз под табличкой со львом.

Марк моментально повернул машину и припарковал ее на единственном свободном месте, которое им удалось обнаружить.

— У нас приличный ориентир, — сказал он,

помогая Кейт выйти из машины и дожидаясь, пока она укладывала лишние вещи на заднее сиденье, — нам все-таки повезло: мы припарковались, и к тому же не в обезьяньем ряду. — Марк имел в виду таблички-указатели с изображением животных, расставленные вдоль рядов на автостоянке, чтобы посетителям зоопарка проще было отыскать свои машины в конце дня.

Очередь у входа двигалась быстро, и вскоре они оказались на территории одного из крупнейших зоопарков мира. Первое, что им попалось на глаза, был огороженный участок, где свободно расхаживали розовые фламинго и другие экзотические птицы.

Увидев, что Марк нахлобучил бейсбольную кепку и водрузил на нос огромные темные очки, Кейт опешила и непонимающе уставилась на него.

— Ты боишься солнечного удара? — удивилась она.

— Это лишь меры предосторожности, — ответил Марк, беря ее за руку. — Откуда начнем?

— Давай посмотрим. — Кейт заглянула в карту зоопарка, которую им вручили у входа. — Как насчет детского питомника?

— Неплохая идея, — согласился Марк, с удовольствием предоставляя ей право выбирать маршруты и вести его, куда ей захочется.

Они прошли вдоль невысокого заборчика, за которым на зеленой лужайке паслись козлики и барашки; заглянули в «мышиный домик», который представлял собой огромную буханку хлеба с дырками и ходами, будто прогрызенными голодными мышами; осмотрели инкубатор, где демонстрировались различные стадии выведения цыплят. Один крошечный цыпленок, только что вылупившийся, куда-то отчаянно пробирался, шатаясь и падая среди яиц и пустых скорлупок. Кейт рассмеялась, поворковала с пушистыми цыплятами, теснившимися в отдельной клетке, и не удержалась, чтобы осторожно не потрогать их мягкие спинки.

Детеныш гориллы с независимым видом раскачивался на автомобильной покрышке, подвешенной в центре просторного вольера, а табличка на решетке сообщала посетителям, что малыши горилл с удовольствием играют настоящими детскими игрушками и обожают смотреть телевизор, который специально для них устанавливает рядом со своим столом служитель питомника.

— Держу пари, что многим родителям хотелось бы создать своим детям такие же условия, — заметил Марк, обнимая Кейт за плечи. — Эта обезьяна, кстати, напоминает мне одного моего школьного дружка. Руки у Скотти, кажется, были еще длиннее.

— Марк! — укоризненно воскликнула она, не удержавшись, чтобы не рассмеяться.

Он же невозмутимо продолжал:

— А вот что касается пеленания такой малютки, то я такое и представить себе не могу. Вообще-то, невозможно вообразить, какие нужны подгузники, чтобы закрыть попу такого огромного размера. Интересно, памперсы такие бывают?

Кейт, с улыбкой покачав головой, повела его дальше вдоль прозрачной стены к небольшому вольеру, где резвились двое пятнистых детенышей леопарда, похожих на котят, только больших. Вид у них был совершенно безобидный.