Все, что она хочет на Рождество
Шрифт:
тщательный подсчет количества людей в спортзале.
После того, как вышел ведущий, толпа начала аплодировать, их хриплые крики и
топанье ногами требовали, чтобы она вышла. Но когда погас свет, и на сцене стало темно,
воцарилась тишина. Над затемненной сценой открылся занавес, и свет прожектора упал на
Райли, сидящую на стуле с гитарой.
Райли начала играть, и мелодия была так знакома Итану, что он мог напеть ее во
сне. Одна из песен с ее первого альбома: песня
вызвало у него укол боли, пока она пела слова, которые разорвали его на части в первый
раз, когда он их услышал.
«После всего оказалось, что вечность значила для нас разные вещи.
Ведь любовь к тебе причиняет мне боль.
После всего, после всего этого, всех слез и всей боли
Я все еще люблю тебя после всего».
Ее голос поразил его глубоко в сердце. Когда Райли была моложе, Итан любил
слушать ее каждый раз, когда она играла на гитаре. Но тогда это была всего лишь она и ее
гитара в его подвале, или в его комнате, или в гостиной его родителей, или там, где они
собирались со своими друзьями. И позже, когда Итан купил ее компакт-диск, то был
сражен абсолютным волшебством от того, насколько невероятно Райли звучала.
Но зрелость ее голоса, слышать его вживую — было намного лучше по
сравнению с тем, что он помнил десять лет назад, за годы до вошедшего в моду айпода.
Это был ангельский голос, и Райли пела только для него, о нем, и даже когда она
проклинала его за проступок, что Итан совершил, это было чистым раем.
Даже Зои была восхищена, ее голубые глаза широко раскрылись, а обычно
жизнерадостный голос стих, когда она прижалась к его груди и смотрела на Райли, как та
перебирает струны песню за песней. Быстрое и веселое пение о чувстве свободы и танцах,
или медленные запоминающиеся мотивы, когда она пела о любви-ошибке — она окутала
своей музыкой Итана и его дочь, продолжая напоминать ему о том, что он потерял много
лет назад.
Каждая последующая нота укрепляла его в правильности выбора, позволившего
ей уйти, не пытаясь упорнее искать ее после того, как она ушла. Это то, что Райли хотела
выполнить, и если бы он должен был попасть в ловушку Аманды и потерять Райли для
того, чтобы это произошло для нее, тогда это того стоило.
Концерт длился полтора часа, и когда певица заканчивала нежной мелодией
крестьянской колыбельной, его малышка уснула в его объятиях. Но даже оглушительные
овации
выступала на бис, не желая упустить момент последней песни, которую она пела. Когда
она спускалась со сцены, то остановилась, помедлила и засмотрелась, а слезы сверкали в
ее глазах, когда она смотрела вниз на Зои.
— Не думаю, что когда-либо видела нечто столь же прекрасное, — сказала Райли,
и ее пристальный взгляд встретился с ним.
Итан собирался ей сказать то же самое про ее музыку.
— Тебе нужно идти домой?
— Наверное.
— Ладно.
Он почувствовал, что Райли колеблется, что она хотела поговорить. Что он
действительно хотел сделать — это убраться отсюда. Его голова и сердце были наполнены
ею, ее музыкой и воспоминаниями о них. Задерживаться здесь — большая ошибка. Итан
нуждался в том, чтобы встряхнуться от пыли с прошлого и прочно держать свой рассудок
в настоящем, где Райли не существует.
— Останься. Пожалуйста.
Черт.
— Хорошо. Мне нужно просто уложить Зои.
Она кивнула.
— Приведи ее обратно в мою гримерную.
Итан поднял Зои и, последовав за Райли, уложил ребенка на диван в
импровизированной гримерке, устроенной для нее в помещении старшей школы, в
театральном отделении. Он накрыл Зои своим пиджаком и взял бутылку воды, которую
предложил ему один из сотрудников, потом сел на подлокотник дивана, пока Райли
прогоняла всех, кто хотел прорваться в комнату. Она закрыла за собой дверь и
повернулась к нему.
— Сегодня вечером было прекрасное выступление.
Она усмехнулась.
— Ты так думаешь? Спасибо.
— Мне всегда нравилось твое пение. Твой голос восхитителен.
Ее веки были закрыты, когда Райли отвернулась. Он не мог поверить, что ей
непривычна похвала. Наверняка, она получала ее все время.
— Я рада, что ты пришел сегодня.
— Я тоже. Зои тоже понравилось. Она улыбалась во время последней песни.
Райли пододвинула стул к дивану
— Для нее совсем поздно.
— Долгий день. Она была в восторге от всего. Я не могу выразить, как ценю твое
приглашение.
Она криво улыбнулась.
— Для Зои, конечно.
— Для нас обоих. Я тоже наслаждался концертом.
***
Это повисло на кончике ее языка, но почему же Райли не задавала вопрос,
который так хотела задать? Но в полуметре от Итана лежала на диване Зои и спала, как
ангел. Сейчас было не время.
Но никогда нет подходящего времени, чтобы задать вопрос, на который вообще