Все, что она хочет на Рождество
Шрифт:
каким холодным было ее лицо. Ее свитер с джинсами не подходили для холодной
вечерней температуры, и как только приступ гнева ослабел, она поняла, что замерзла.
Остановившись, Райли машинально засунула руку в джинсы, и закатила глаза.
Сотовый телефон она тоже засунула в карман пальто.
Ей некого было винить в этой неудаче, кроме себя.
Она вела себя как ребенок, бросаясь обвинениями и споря с Итаном так же, как и
когда она была с ним, прежде
злиться на Итана. Вещи, которые он сказал ей, были непростительны. Она должна была
стоять на своем и сказать ему именно то, что она о нем думала. Но нет. Ей пришлось
играть роль жертвы и выбежать из комнаты, исполненной болью.
Беготня — та часть, в которой она действительно хороша.
Старые обиды и злость. Некоторые вещи никогда не меняются, и некоторые раны
никогда не заживают. Если бы она была умной, она бы развернулась и пошла обратно к
дому Итана, выразив смущение, схватила бы пальто и ключи, и поехала домой. Всего
миля ходьбы от гостиницы, а она не одета для этого.
Но, черт возьми, он причинил ей боль, и она не пойдет обратно пресмыкаться. У
нее была гордость, и она отказывалась унижаться дальше. Не то, чтобы она могла умереть
в продолжении этой мили. Некомфортно — да. Умрет — нет. Завтра она кого-нибудь
пришлет за машиной и пальто.
Дрожа, Райли не прошла и полтора квартала, как ее уши начало жечь, и она была
уверена: ее пальцы, в конечном итоге, отмерзнут.
Какая вообще температура на улице?
Ладно, скорее всего, миля в такой холод немного далековато.
Когда начали падать первые снежинки, она рассмеялась.
Отлично.
Черт, Райли, в самом деле. В следующий раз, когда решишь умчаться в
бешенстве, сначала захвати свое пальто.
Она увидела свет фар и задумалась, что если это был тот, кого она знала. Райли
настолько замерзла, что предложила бы гитару с автографом любому, кто отвез бы ее
обратно в гостиницу.
Машина замедлилась и остановилась на обочине. Она успокоилась, когда
опустилось окно.
Это был Итан.
— Райли, залезай внутрь.
Она задумалась всего на долю секунды, чтобы сказать ему «отвалить», но не была
настолько глупой. Райли замерзла и была уверена, что потеряла несколько клеток мозга.
Она переместила свое замерзшее тело к машине и скользнула внутрь.
К счастью, Итан включил обогреватель, чтобы обдувал сильнее, и ее пальто
лежало на сиденье рядом с ней. Райли натянула его на себя. И тогда он подвинулся к ней.
Она стрельнула в него взглядом.
—
— Согреваю тебя. — Он притянул ее к себе. — Ты в своем уме — выбегать из
дома без пальто? На улице пять градусов.
Неудивительно, что она думала, что умрет там.
Райли хотела поспорить с ним, но Итан открыл свое пальто и притянул ее к своей
груди, он был такой чертовски теплый, и все, о чем она могла думать, — это жар его тела.
Теперь она безудержно дрожала, и, казалось, ее зубы не перестанут стучать.
— Я буду в-в-в порядке через минуту. Тогда ты с-сможешь отпустить меня.
Он потер ее спину и волосы, его голос был нежным.
— Я знаю. Я отпущу.
Сейчас снег пошел сильнее, стирая ей видимость на улице. От обогревателя и их
дыхания запотело лобовое и боковые стекла, напоминая ей их привычку затуманивать
окна в его машине. Это имело больше общего с теплом тела, а не потому, что она была
глупой и гуляла по морозу на улице. Эти мысли и воспоминания, в сочетании с его
объятиями, согрели ее больше, чем обогреватель.
— Я-я...
— Шшш. Просто расслабься, Райли. У тебя тело такое холодное. Я не поведу эту
машину, пока ты не согреешься, так ты сможешь просто выслушать меня.
Ее все еще трясло, так что вероятно он был прав.
— Мне жаль. На самом деле жаль. Я перешел черту. Кажется, я всегда причиняю
тебе боль, чего никогда не собирался делать. Вещи, которые я сказал, непростительны.
Это была необдуманная реакция.
— Больше похоже на реакцию тупицы.
Итан рассмеялся, звук был глубокий и вибрирующий в его груди.
— Здесь ты права. Я был полным придурком. По некоторым причинам ты
пробуждаешь худшее во мне.
— Ну, спасибо.
— Я не это имел в виду. Боже, Райли, я только создаю неприятности, когда рядом
с тобой, разве нет?
— Тебе кажется. — Она не собиралась легко его простить. Не в этот раз.
— Если ты не хочешь, чтобы я разговаривал с телевизионщиками, я не буду.
Райли слушала, как бьется сердце в его груди, так сильно и уверенно. Она всегда
верила в Итана. С тех самых пор, как ей исполнилось четырнадцать, он был ее скалой, ее
спасательным кругом и всем, что она любила.
До Аманды.
Она так долго сбегала от ответа. Пришло время остановиться и просто задать уже
чертов вопрос.
— Расскажи мне об Аманде.
Райли ощутила, как его сердце ускорило ритм.
— Что ты хочешь узнать?
Она подняла голову и встретилась с его странным, настороженным взглядом.