Все, что она хочет
Шрифт:
Убить Тиффани у него не поднимется рука.
А у нее?
Вдруг узнает, кто убил ее родителей?
Страх, колючий как тарантул, все чаще сжимал сердце Роберта. Сейчас Тиффани взрослая, если начнет задавать вопросы, что он ответит?
«Она никогда не докопается до истины, - уговаривал себя.
– Убийство не раскрыто. Свидетелей, улик нет. Напрасно беспокоюсь. Вот если она каким-то образом сама догадается, тогда...».
Что сделает «тогда» Роберт и сам не знал. Не любил углубляться, ломать голову над загадками, начинающимися со слов «что будет, если...».
Встанет
40.
– Пойду в душ, - сообщила Тиффани, когда он, слегка утомленный, лег рядом. Не поцеловала, как обычно, не обняла. Вскочила с постели и побежала в соседнюю комнату.
Роберт проводил ее настороженным взглядом. В последнее время девушка изменилась, буквально за пару недель. При встречах не висла у него на шее, отделывалась холодным, обязательным поцелуем. В спальню его не тянула, ждала, когда сам позовет. В постели, правда, вела себя по-прежнему жадно, но Роберт подозревал - не от того, что соскучилась, а просто любила секс.
Шевельнулось нечто вроде ревности. Тиффани молода и слишком хороша, чтобы остаться без мужского внимания. Конечно, ЭлЭй - город гомосексуалистов и трансгендеров, но и здесь еще не перевелись сластолюбивые самцы. Особенно черной масти. Они сейчас в моде у поклонниц семейки Кардашьян.
Долго ли его дорогая племянница будет удовлетворяться пожилым любовником? Что, если уже нашла другого?
А! Вот оно «что, если...»
Что, если она его бросит?
Тогда всему конец. Его счастью, его любви, его жизни. Роберт не представляет себя без Тиффани. Надо ее остановить. Предупредить о последствиях. Иначе произойти трагедия, и виновата будет она.
Или он?
Опять?
Ах, все сложно ...
Устал от мыслей больше, чем от постельных упражнений. Накрыл рукой глаза, вздохнул. Получилось слишком обреченно. Убрал руку и откинулся на подушки.
Выйдя из душа, девушка на кровать не вернулась. Надела халатик, короткий, шелковый - с пагодой и веткой сакуры на спине, прошмыгнула мимо Роберта, вроде не заметила. Пошире отодвинула стеклянную дверь, вышла на балкон. Ее фигурка, изящная, хрупкая, как японская статуэтка, была освещена слабым лучом бумажного фонарика, висевшего под крышей.
Облокотилась вытянутыми руками о парапет, смотрит вдаль, замерла. Призрачная, прозрачная, трепетная, пугливая бабочка, в любой момент готовая вспорхнуть и раствориться в ночи. Невозможно ее ни удержать, ни ограничить. Сожмешь сильнее - повредишь крылышки, посадишь в клетку - она умрет. Только любовь держит ее рядом с ним, ее любовь. Что будет, когда она пройдет? Или уже?...
Узнать бы, о чем задумалась ее милая головка?
Роберт поднялся и, не одеваясь, подошел сзади к Тиффани. Положил руку на плечо.
– Давай вернемся в постель?
– Давай, - до обиды равнодушно ответила она и первая направилась в спальню, шлепая по деревянному полу босыми ногами.
Сбросила халат, легла и до подбородка накрылась одеялом, вроде спряталась. Пристально следила за Робертом - как подходил к кровати, ложился рядом. Колкий взгляд ее ему не понравился. Под одеялом положил руку
Он отодвинулся.
– Тиффани, что происходит?
Она, вроде, именно вопроса от него ждала. Пошевелилась, подняла руку, нащупала выключатель, висевший на шнурке вдоль стены. Щелкнула. Лампа ночного бра в форме диаманта загорелась мягким, желтоватым светом. Девушка повернула голову, испытующе посмотрела Роберту в глаза.
– Ты знаешь, как погибли мои родители?
– спросила строго, как на допросе.
Вопрос, которого он ждал и боялся, и надеялся никогда не услышать, все-таки прозвучал. И застал врасплох.
– Точно не знаю...
– начал мямлить и оглянулся в комнате - чем бы отвлечь Тиффани, сбить с толку.
– Меня в то время не было в городе. А что такое? Почему ты вдруг заинтересовалась? Это дело давнее, почти двадцать лет прошло. Какой смысл ворошить?
– Смысл тот, что я хочу знать. Недавно просматривала старые газетные подшивки. Полиция не нашла убийцу. Но имелись подозрения, что преступление совершил киллер по кличке «Левша». У тебя какая рука ведущая?
– вдруг спросила и будто выстрелила рядом.
Роберт чуть не вздрогнул. В тот момент он держал пульт от телевизора и ловко, левой рукой, переключал каналы. Рука опустилась, на экране осталась сцена из комедийного сериала с визжащими старухами.
– У меня обе руки одинаково развиты. А на что ты намекаешь? Думаешь, это я? Абсурд. Какой мне смысл убивать собственного брата и женщину, которую я... которую он любил?
– Едва заметно запнулся и решил меньше болтать на опасную тему.
– Нелогично, как ты думаешь?
– Не знаю...
– Фотографию его видела?
– Нет. Везде искала - в газетах, в интернете, не нашла.
– Что еще вычитала?
– Что этот Левша принадлежал к мафиозной итальянской группировке Ндрангета. Слышал про такую?
– Нет, - честно соврал Роберт.
– Они, в основном, на западном побережье оперировали. Здесь, в Лос Анджелесе, а также в Лас Вегасе и других городах, где имеются казино. Полиция вышла на него, узнав по почерку. Левша отличался своеобразным кодексом чести: стрелял в сердце и никогда - в лоб. Чтобы не портить внешность жертвы, когда будет лежать в гробу. Странная забота о человеке, которого собираешься убить, не находишь?
– Тиффани не сводила с него взгляд. Роберт пожал плечами, промолчал.
– Именно так убили моих родителей. А тебе не хотелось бы узнать правду?
– Хотелось бы. Но...
– Кстати, почему ты не навещаешь Мелани, ведь она твоя мать?
– Старые разногласия, - ответил уклончиво и отключил телевизор: истерический смех действовал на нервы и вообще был не к месту. Повернулся к девушке, прикасаться не стал.
– Послушай, не строй из себя детектива. Родителей не вернуть. Убийца не найден. Дело закрыто. Смирись и живи дальше.
41.
Его слова ее не успокоили. Слишком обтекаемые ответы, слишком равнодушный взгляд, хотя речь о самых близких родственниках. Интуиция ей что-то подсказывала, но Тиффани пока не могла уловить - что.