Все, что останется

Корнуэлл Патриция

Было мало туристов, но какой-то народ все-таки толпился, прогуливался вдоль отреставрированных магазинов, катался в запряженных лошадьми экипажах, на козлах которых восседали кучера, облаченные в ливреи, бриджи и шляпы-треуголки. Мы с Марком не раз мечтали провести уик-энд в Вильямсбурге. Собирались снять комнату в одном из домов девятнадцатого века, расположенных в историческом районе, погулять по булыжным мостовым при свете газовых фонарей, пообедать в одной из таверн и выпить вина, прежде чем заснуть в объятиях.

Конечно же,

эти мечты не стали реальностью, история наших отношений состоит преимущественно из мечтаний и намерений, а не из воспоминаний. Будет ли она когда-нибудь иной? Недавно, позвонив по телефону, он обещал, что все изменится. Но он и раньше давал подобные обещания, так же как и я. Он по-прежнему торчал в Денвере, а я здесь.

В ювелирном магазине я купила серебряный брелок в форме ананаса и изящную серебряную цепочку. Люси, хотя и с опозданием, на День святого Валентина все же получит подарок от своей рассеянной тетки. Совершив набег на фармацевтический магазин, я купила четыре куска мыла для себя, крем для бритья в подарок Филдингу и Марино и ароматическую смесь из сухих лепестков для Берты и Розы. Без пяти семь я вошла в ресторан Трелиса и стала искать взглядом Эбби. Когда она приехала через полчаса, я уже сидела за столом и с нетерпением ждала ее.

– Извини за опоздание, - с чувством проговорила она, выскальзывая из пальто.
– Спешила, как могла.

Она выглядела усталой и измученной, глаза нервно бегали по сторонам. Дела у Трелиса шли неплохо, кругом сидели люди, разговаривали тихими голосами при тусклом свете свечей. Мне было интересно, чувствовала ли Эбби, что за ней следили.

– Ты провела в Вильямсбурге весь день?
– спросила я.

Она утвердительно кивнула.

– Полагаю, мне не следует интересоваться, чем ты тут занималась.

– Собирала материал, - коротко ответила она.

– Где-нибудь вокруг Кэмп Пири, надеюсь.
– Я посмотрела ей в глаза.

Она отлично поняла меня.

– Ты знаешь, - сказала она.

Официантка принесла Эбби "Кровавую Мэри".

– Как ты узнала?
– спросила Эбби, закуривая сигарету.

– Лучше скажи, как ты узнала об этом?

– Не могу, Кей.

Конечно, она не могла. Но я знала, это от Пэт Харви.

– У тебя есть источник информации, - осторожно сказала я.
– Позволь мне поинтересоваться: почему твой источник заинтересован, чтобы ты это знала? Если бы источник не был заинтересован, тебе не передали бы эту информацию.

– Это я отлично знаю.

– Тогда почему?

– Важна правда.
– Эбби посмотрела на меня.
– Я тоже источник информации.

– Понимаю. В обмен на информацию ты передаешь то, что находишь. Она не ответила.

– В отношении меня тоже?
– спросила я.

– Я не собираюсь впутывать тебя, Кей. Разве я когда-либо...
– Она сурово посмотрела мне в глаза.

– Нет, - искренне сказала я.
– До сих пор нет. Порция "Кровавой

Мэри" стояла перед Эбби. Она рассеянно потягивала напиток через соломинку.

– Все, что я могу сказать, - продолжала я, - это то, что ты подвергаешься опасности. Не нужно приводить детали. Ты понимаешь это лучше, чем кто-либо. Стоит ли это твоих переживаний? Стоит ли твоя книга такой цены, Эбби?

Когда она промолчала, не прокомментировав мое высказывание, я со вздохом добавила: - Уверена, что ты передумаешь.

– Ты когда-нибудь попадала в ситуацию, из которой уже невозможно выбраться?

: - Я постоянно попадаю в такие положения, - угрюмо улыбнулась я.
– Я и сейчас в такой ситуации.

– Я тоже.

– Вижу. А что, если ты ошибаешься, Эбби?

– Я не отношусь к тем, кто ошибается, - ответила она.
– Какова бы ни была правда относительно того, кто совершил эти преступления, факт остается фактом. ФБР и другие заинтересованные агентства действуют, исходя из определенных подозрений, и, основываясь на них, принимают соответствующие решения. Это материал. Если федералы и полиция ошибаются, одной главой будет больше.

– Звучит ужасно холодно, - сказала я, испытывая неловкость.

– Я говорю профессиональным языком, Кей. Когда ты говоришь профессиональным языком, иногда ты тоже кажешься холодной.

Я беседовала с Эбби непосредственно после обнаружения тела ее убитой сестры. Если бы я не говорила отрешенно в том ужасном случае, то могла сама оказаться в больнице.

– Мне нужна твоя помощь, - сказала я.
– Восемь лет назад совсем близко отсюда были убиты две девушки, Элизабет Мотт и Джилл Харрингтон. Она с любопытством взглянула на меня:

– Не думаешь ли ты...

– Я не уверена, - прервала ее я.
– Но мне необходимо знать детали тех дел. В имеющихся у меня справках крайне мало полезной информации. В то время меня не было в Вирджинии. Но в деле я нашла несколько газетных информации, некоторые подписаны твоим именем.

– Мне трудно представить, что происшедшее с Джилл и Элизабет может оказаться связанным с другими делами.

– Итак, ты помнишь их, - облегченно сказала я.

– Мне никогда не забыть их. Это дело было одним из немногих, от которого меня мучили кошмары.

– Почему тебе трудно представить существование связи?

– По ряду причин. Не был найден червонный валет. Машину обнаружили не на обочине дороги, а на стоянке мотеля, тела не пролежали недели или месяцы, разлагаясь в лесу. Их обнаружили через двадцать четыре часа. Обе жертвы были женщинами, им было за двадцать, а не подростками. И почему убийца ждал около пяти лет, чтобы совершить следующее убийство?

– Согласна, - сказала я, - временная модель не вписывается в профиль типичного убийцы. И модель его поведения в этом случае не совпадает с поведением в других. Другим оказывается и выбор жертв.