Все, что от нас останется
Шрифт:
Его губы, что всегда были натерты перцем, замерли на моем лбу, а я перестала дышать. Морщинки разгладились, превращаясь теперь уже в невидимые. И только я прикрыла глаза, как он от меня отдалился.
И ушел… Он слишком быстро захлопнул пассажирскую дверь. Еще до того, как я распахнула глаза обратно.
И после его ухода, состояние потерянности почему-то никуда не делось. Оно не попало ни через минуту, ни через десять его отсутствия.
Два раза я уже опускала стекло, в надежде услышать хоть что-то, но либо они говорили слишком тихо,
Что, если там уже есть компромат на моего босса?! Что если я смогу решить за пару минут то, что без этого растянется еще на недели?!
Сейчас есть шанс, а где гарантии того, что дальше все так же пойдет гладко, как и эти дни?!
К черту!
Быстро схватилась за ручку, стараясь как можно тише выбираться из машины, и мысленно уже проклинала себя и своего босса, из-за которого я на все это подписалась.
Вход был всего один и я все так же на цыпочках побежала к железной двери, через которую и зашел Станислав Олегович с четырьмя парнями.
Быстро прошмыгнула внутрь, благодаря всевышнего за то, что чертова железяка противно не скрипнула.
Руки тряслись словно в каком-то приступе, а я не в силах выпрямить спину и взглянуть сквозь небольшое бетонное ограждение, уже потянула дрожащие руки в карман.
— Подписывай! — зарычал Станислав Олегович и этот крик прошелся эхом по всем стенам заброшенного здания, заставляя внутренности заледенеть.
И я скрючилась еще сильнее за небольшим ограждением, переживая за то, что любой элемент одежды может выдать меня.
— О, господи, — пищала я себе под нос, пытаясь дрожащей рукой разблокировать мобильник и отыскать камеру.
Было страшно выпрямлять спину. Было страшно осознавать, что там, в нескольких метрах от меня происходит что-то ужасное. Я чувствовала это всем нутром. Даже по собственному дыханию, что на выдохе превращалось в густой дым. И это было жутко странно, потому что температура на улице не была настолько холодной для того, чтобы появился пар.
Чей-то жалобный писк и моя нижняя губа в ужасе затряслась. Секунда. Всего секунда пробирающего все тело животного ужаса и я все-таки открыла камеру, посильнее хватаясь за телефон.
— Отлично, — словно стараясь подбодрить саму себя, шептала я дрожащим голосом.
Щелчок предохранителя и с губ сорвался предательски громкий выдох. Больше мне не понадобилось времени на раздумья. Больше мне не нужны были долгие секунды для того, чтобы наконец показаться.
Я как обезумевшая быстро вскочила на ноги, готовая заснять все, что сейчас случиться.
— Ааа…
Грудную клетку сдавило. Удавка перекрыла весь кислород. Громкие выстрелы болезненно оглушающим эхом разлетелись по прочным стенам и телефон выпал из рук, разбиваясь о землю вместе с парнем, что безжизненным телом рухнул на холодный бетон.
— Агата…, - выдохнул Станислав Олегович, после того как тело парня, перестало скрывать стоящую позади меня.
Мои
Ужаса там было больше всего…
Мне хотелось схватить пистолет и так же оставить в его голове ровно две пули. Но вместе с этим хотелось сорваться с места и бежать… Бежать до тех пор, пока яркая картинка не начнет размываться в глазах.
Неужели ему было мало забрать когда-то две жизни?! Неужели убивать для него в порядке вещей?! И сколько еще он должен забрать жизней для того, чтобы бумеранг наконец вернул ему все сполна?!
Выходит мстить то я буду не только за свою семью.
Глава 15
Агата
— Дочь, обещай писать нам по возможности, — со слезами на глазах прошептала мама.
Эх, эти лагерные расставания всегда давались ей слишком тяжело.
— Конечно, мам. Буду звонить каждый день, я обещаю, — заверила я маму, оставляя поцелуй на ее мягкой щеке.
Моя самая любимая улыбка на губах мамы и тоска отступила моментально.
— Так как я мужчина, слез лить не стану, но предупреждаю Лариса, — и он угрожающе выставил указательный палец, обращаясь к маме, — еще не много и я пущу слезу, если ты не прекратишь.
И мы с мамой на пару разразились громким смехом, наблюдая за грозным выражением на лице отца.
— Папа прав, мамуля. Я ведь уже через три недели вернусь. Время пролетит незаметно вот увидишь. Даже щеки высохнуть от слез не успеют как я уже буду стоять с чемоданом возле дома, — бодро сказала я, теперь уже обнимаясь с отцом.
Привычный поцелуй в лоб и я вновь расплылась в улыбке. И казалось даже в тридцать лет я не смогу обходиться без этих заботливых поцелуев.
— Я буду скучать, моя дорогая Агата.
— И я буду скучать, мой дорогой папочка, — прошептала я, из-за всех сил пытаясь обнять его полностью, но отец был слишком большим для моих коротеньких и маленьких ручек.
Моя дорогая Агата. Мой дорогой папочка. Наша с отцом фишка. Уже и не помню откуда это пошло, но мы с отцом с детства так друг друга называем. Например за столом отец говорит "Моя дорогая Агата, передай, пожалуйста, соль". А я ему в ответ "Конечно, мой дорогой папочка". Наша с ним глупость, но такая привычная.
— Все, огонек мой, будь умницей. И я тебя очень люблю, — напоследок вцепилась мама в мои плечи.
И я так же сильно обняла ее в ответ, зажмуривая почему-то глаза. Умиротворенная улыбка застыла на губах. Тепло в сердце согревало весь организм. И казалось только от этих людей я способно получить так много любви.
— Агата, — раздался голос где-то позади, но я не могла отпустить маму.
Дайте мне еще одно минутку. Всего одну. Мы ведь еще даже не попрощались…
— Агата!
— Ааа, — вскрикнула я, натыкаясь на свое отражение в зеркале. И уже в следующую секунду на озадаченное лицо Станислава Олеговича.