Все, что тебе нужно

Антонов Антон Станиславович

После бассейна торжества плавно перекочевали в дом Марии, куда были допущены только избранные. Веселье агонизировало еще сутки и незаметно перешло в будуны.

Как обычно во время коллективных будунов, свежий, как огурчик, Руслан Чайковский забрался в Интернет и не вылезал оттуда, пока все не пришли в себя.

В Интернете Руслана ожидала книга «Пантеос», присланная лично ему автором — неким Романом Галактионовым, который в заглавии именовал себя просто Галактионом.

Книга была прислана в ответ на рассуждения

Руслана о Боге и церкви в гостевых книгах Круглого Стола Артура Кинга и Института Времени, а также в качестве подарка на день рождения.

Руслан начал читать ее с экрана, но быстро устал. А книга была интересной, и Руслан решил на досуге дочитать ее до конца. А пока послал на распечатку. Все-таки читать текст, напечатанный на бумаге, удобнее, да и для здоровья полезнее.

В книге шла речь о Боге, что совершенно естественно. Необычной была трактовка вопроса.

Все давно привыкли, что Бога принято представлять либо в форме антропоморфного существа, либо в форме непостижимой сущности, единой и неделимой. Что такое бог в язычестве — в том же индуизме или буддизме Махаяны — это отдельная тема, западному человеку не вполне понятная.

А Галактион с самых первых строк своей книги настойчиво, но ненавязчиво возводил язычество в абсолют, одновременно делая его вполне понятным.

Все просто. В каждом человеке скрыт элемент Божества. Это его бессмертная душа или — в терминологии «Пантеоса» — «теон».

Со смертью человека его теон освобождается и для него открывается семь путей.

Теон может остаться одиночным и одиноким, но существование неприкаянных духов печально. Счастливых привидений не бывает.

Но теон может объединиться с другими одинокими духами, а вместе они — сила.

Однако сильнее всех сил — Пантеон, который и есть Божество. Бог — не одинокий старец, сидящий на облаке, и не вездесущий дух, непостижимый для смертных. Бог — это сообщество светлых душ, великое собрание теонов, которые слабы поодиночке, но всесильны вместе.

Но не всякий теон будет принят в божественное сомножество, да и не всякий дух захочет соединиться с Пантеоном. Пантеон дарует блаженство, но не каждому хочется блаженства.

Пантеон иерархичен. Высшую силу обретают те, кто при жизни принес наибольшее благо для человечества или был выше других в служении Богу. Те же, кто совершил больше зла, чем добра, хотя и могут войти в Пантеон, но не будут иметь силы и могут быть вытеснены из Пантеона самой его благой сущностью.

Зато темные теоны охотно принимает и поглощает противостоящий Пантеону Пандемон. Однако чтобы слиться с Пандемоном, надо стать демоном, а для этого теон должен пройти инициацию, которая представляет собой длинную цепь мучений.

Пятый путь — это вселение теона в чужое тело с вытеснением его собственной души или без оного. В последнем случае в одном теле оказывается два теона, а это уже аномалия

с непредсказуемыми последствиями.

Шестой путь — это преобразование теона, утрата личности, утрата сознания, утрата эмоций, утрата памяти. Отчасти это происходит и внутри Пантеона или Пандемона, но там все восстановимо, ибо и Пантеон, и Пандемон всесильны. А индивидуальное преображение теона ведет к появлению призрака-монстра, который не испытывает отрицательных эмоций — тех, что не дают покоя обыкновенным неприкаянным духам — но не имеет и понятия о добре и зле.

А седьмой путь — это полная утрата теона, превращение в ничто, абсолютная смерть. Но беда в том, что теон, который хочет превращения в ничто, обычно не в силах этого добиться. Это так же сложно, как достичь Нирваны. А между тем, теон человека, прожившего никчемную жизнь, может исчезнуть сразу же после смерти — если смерть для него нежеланна.

Все это сжато излагалось на первых страницах книги и очень увлекало Руслана, хотя он и счел нужным задать Роману Галактионову вопрос по электронной почте:

«Ты на самом деле в это веришь или сочинил все, чтобы охмурять других? Не обижайся — просто мне интересно, потому что я сам не готов в это поверить, но зато готов охмурить твоими идеями множество людей. Им понравится».

19

Романа Галактионова уволили с работы сразу после зимних каникул. директор школы надсаживалась часа полтора, так, что дрожали окна во всем здании, и лейтмотивом ее речи было то, что Роман Вадимович должен не учить детей, а лежать в психушке для хроников на интенсивном лечении и без права выписки на ближайшие сто лет.

Так орать умеют только педагоги старой советской закалки, способные вогнать в дрожь любого ученика, любого родителя и любого учителя ниже рангом. Но на этот раз Елена Петровна Громова напрасно срывала голос. Роман Вадимович Галактионов лишь делал вид, что слушает ее с неподдельным интересом, а на самом деле мирно витал в потусторонних сферах, медитируя в ритме движения глаз Елены Петровны. Эти движения создавали в мозгу Романа Вадимовича очень красивую и причудливую неправильную пульсацию, которая рождала весьма своеобразные ассоциации и открывала удивительные переходы между мирами третьего уровня.

«Осторожно! Чакры закрываются!» — произнес внутренний голос тоном диктора из метрополитена, когда Елена Петровна наконец перестала орать.

А дело было всего-навсего в том, что Роман Вадимович, дописав книгу «Пантеос», дал почитать ее своим ученикам — тем, что вечно тусовались у него дома, слушая его философские рассуждения с открытым ртом и обучаясь основам медитации. Этот домашний кружок Галактиона давно не давал покоя школьному начальству, но переполнил чашу терпения отказ половины 10а класса посещать уроки закона Божьего.