Всё, что ты хочешь

Пикар Виктор

– Братишка, отдай нам свои желания. Тебе они больше не понадобятся.

От него несет виски. Глаза в прорезях злые, безразличные. Тот, что спереди, добавляет, не поворачивая головы:

– Если ты сделаешь это, умрешь безболезненно.

Громила справа не сдерживается, хихикает. Его рука трясется, дуло пистолета трется о мои ребра.

Я думаю: «Неужели я так и не узнаю, кто я такой и откуда?»

Вспоминаю девочку-подростка на поляне, в клетчатой майке. Неужели никто так и не сможет ей помочь?

ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО

Я

думаю: «Это несправедливо».

Машина делает крутой поворот.

Я думаю: «Я хочу выжить, чтобы устроить этот мир так, как надо».

Я вижу всех их, я чувствую их желания и мысли. Тот, что слева, ковыряется с неисправной рацией. Он отвлекся на несколько секунд, и это будет стоить ему жизни. Тот, что справа, слишком самоуверен, а зря. Неожиданно для себя самого я изворачиваюсь и бью мыском ноги прямо в висок шофера. Тот охает, склоняется на бок и выпускает руль из рук. Охранник, сидящий на переднем сиденье, подхватывает баранку, чертыхаясь. Броневик наезжает на бордюр, виляет, еще мгновение – и перевернется. Удобный момент, чтобы расправиться с ними всеми. Сейчас тот, что справа, будет стрелять. Угадать бы мгновение! Раз, два… Я подаюсь вперед всем телом. Спину обжигает. Выстрел! Тот, что слева, вскрикивает и обмякает. Пуля вошла в него сбоку, под бронежилет. Я отклоняюсь назад, прижимая руку с пистолетом к спинке сиденья. Пока правый выдергивает ее, успеваю вывернуться так, что мои ноги охватывают его шею. Я успеваю свернуть ее за мгновение до того, как он готов сделать второй выстрел – мне в голову. Его удивленные глаза вылезают из орбит, голова откидывается назад и бьется об стекло. Сзади все тихо. Похоже, пуля попала левому в сердце. Изловчившись, пальцами рук, сцепленных за спиной, нащупываю его нагрудный карман. Как банально – ключи от наручников оказываются именно там. Несколько секунд – и я свободен. Беру пистолет из кобуры правого, приставляю к виску того охранника, что спереди. Он только что совладал с машиной, выпрямил ее движение. Я командую ему:

– Тормози.

Он испуганно вздрагивает, тянет ногу к тормозам. Минута – и мы стоим. Вдруг выстрел! Пуля прошивает переднее сиденье и проходит в миллиметре от моего бока. Как он изловчился? Неважно. Ответный выстрел – и его мозги на лобовом стекле. Я быстро вылезаю из машины, вытаскиваю шофера на асфальт, добиваю его выстрелом в голову, сажусь за руль. У него на поясе вижу ручную гранату. Беру ее себе. Осматриваюсь. Мы стоим около какого-то парка развлечений. Краем глаза я вижу чертово колесо, другие аттракционы. Испуганные люди, стоявшие в очереди за билетами, с криками разбегаются в стороны. Далеко впереди – бронемашина, в которой везут Адель. Шипит рация: «Третий, третий, почему отстали? Прием!». Жму на газ. Нужно догнать их. Разгоняю броневик до ста миль в час. Проносится мысль: «Я неплохо умею убивать людей. Откуда во мне эти навыки?»

Догоняю вторую машину, объезжаю ее слева, становлюсь впереди нее, открываю дверь и резко торможу. За секунду до удара успеваю выпрыгнуть. Вижу, как та

переворачивается на крышу. Открывается задняя дверь, выползает раненый охранник. Это его смертельная ошибка. Пристреливаю его. Заглядываю в салон сзади. На ремне безопасности вниз головой висит второй, копается в кобуре. Выстрел – и он тоже мертв. А вот и Адель, тянет ко мне руку, ее лицо в крови. Вытаскиваю ее. Из салона стреляют. Мимо. Бросаю туда гранату. Взрыв – все кончено.

Адель садится на бордюр, охватив голову руками. Она плачет, ее плечи нервно содрогаются. «Нельзя терять время!». Я роюсь в карманах того охранника, что вылез первым, ищу деньги. Нахожу какие-то кредитные карточки – пригодятся. Забираю рацию. Броневик с Вителем уже не догнать, да и не на чем. Нужно бежать и прятаться. Но куда?

Неожиданно охранник подает признаки жизни. Открывает глаза. Быстро говорю ему:

– Скажешь пароль кредитки – оставлю жить.

– Три буквы «а», единица, три буквы «с».

Как быстро он смекнул! Забираю его пистолет и походную сумку.

В отдалении скапливаются зеваки. Это нам ни к чему. Я хватаю Адель за руку, и мы ныряем в придорожные кусты. За ними оказывается большая лесопарковая зона. Начинает темнеть, и это на руку всем беглецам. Где-то вдалеке шумит река. Скорее туда – замести следы, смыть кровь. Точно – вот и она. Берега илистые, мелкая. Беру Адель на руки, она легкая, как ребенок, перехожу на другой берег. Ставлю на землю, набираю в ладони воду, смываю кровь с ее лица.

Спрашиваю:

– Как ты, милая?

Она смотрит на меня испуганно, не мигая, и с трудом выговаривает трясущимися губами:

– Кто ты?

Если бы я знал ответ на этот вопрос.

КТО Я?

Если бы я знал…

Мы бежим по тропинке, усыпанной еловыми иголками и шишками, перепрыгиваем через черные корни деревьев. Куда она ведет? Лес становится все более густым и непроходимым. Сумерки сгущаются.

Я не знаю, кто я. Я знаю только одно – то, что я хочу. Устроить все в этом мире, по справедливости. Мое желание – это я и есть. За сегодняшний день я понял это, прочувствовал и принял как простую истину. Каждый человек является именно тем, что он хочет. Чем больше у него желаний, тем он сложнее и запутаннее. Если оно одно, как у меня, все становится простым и понятным. Но суть дела от этого не меняется. Остальное – глупости и философия. Мир, в котором я живу и действую, устроен именно так.

Рация трещит, шипит – я выключаю ее. Может, по ней нас могут засечь? Выкинуть? Или пригодится?

Адель запыхалась, встала. Оборачиваюсь, смотрю на нее. Лицо изможденное, глаза пустые. В них нет больше ни радости, ни грусти. Ко мне приходит страшная догадка.

– Ты что, отдала им свои желания?

– Она безропотно кивает.

– Чтобы умереть, не мучаясь? Они так угрожали тебе?

– Да.

– Ты больше не хочешь играть в классики?

– Нет.

– А в «камень, ножницы, бумага»?

Конец ознакомительного фрагмента.