Все, что я хотела сказать
Шрифт:
Эллиот футболист. Ну конечно.
– Вы сегодня играете?
– Да, сэр.
Сильви издает громкий вздох. Я бросаю на нее взгляд и вижу, как она зевает, прикрыв рот изящной рукой. Зевнула она тоже громко.
– Больше не опаздывайте, – говорит Мэтьюз и возвращается за свой стол. – Напомню правила: наказание официально заканчивается в четыре часа. А пока ваше время полностью в моем распоряжении. Никакой болтовни и возни в телефонах – если увижу, сразу отниму. И не спать. Вас это тоже касается, Гарза.
Мэтьюз хлопает
Кто-то хихикает. Кажется, это Сильви.
– Советую заняться домашним заданием. Может, сумеете продвинуться в задании по чтению. На случай, если поймаю вас за посторонними делами, у меня заготовлена занятная тема для эссе на пятьсот слов, которое нужно будет закончить к полуночи. – Мэтьюз ухмыляется. Я задаюсь вопросом, не получает ли он удовольствие от издевательства над учениками. – Все понятно?
Господи, до чего высокомерный придурок.
Мы киваем. Несколько человек тихо бормочут «да».
– Я хочу услышать ответ. Вы все поняли? – повторяет он.
– Да, сэр, – хором отвечаем мы.
– Хорошо. – Он кивает.
Я наклоняюсь влево, расстегиваю рюкзак и достаю из него учебник по математике, как вдруг на него падает сложенный лист бумаги. Едва подняв взгляд, вижу, как Сильви мимолетно мне улыбается, а потом продолжает что-то писать в своей тетради.
Достав учебник и тетрадь, я кладу их на парту, пряча записку под обложкой. Беру карандаш и открываю книгу на последнем задании по математике, а потом тетрадь на чистой странице.
Очень, очень осторожно разворачиваю записку, которую мне бросила Сильви.
Как ты поживаешь в нашем прекрасном заведении?
В животе закипает злость. Она наверняка знает, как ужасно мне здесь приходится, особенно в последнее время. Это же очевидно. А зачинщик всего этого хаоса – ее брат-засранец. Я не стесняюсь поделиться с ней своими чувствами. Она мне не друг. Она враг.
Ужасно. Твой брат – говнюк. Не пытайся любезничать. Уверена, ты тоже меня ненавидишь.
Я снова складываю бумажку, не сводя глаз с Мэтьюза. Он сидит, уткнувшись в телефон, снова и снова проводя указательным пальцем по экрану, и я предполагаю, что он зависает в соцсетях.
Идиот.
Как можно более незаметно бросаю записку обратно. Ее сносит ветром, и, слегка повернув голову влево, я вижу, как она летит зигзагом, а потом падает на пол. Сильви украдкой выставляет ногу, наступает на нее и пододвигает бумажку к своей парте.
Я не хочу писать это дурацкое эссе, о котором упоминал Мэтьюз. Если нас поймают, я просто лопну от злости. В особенности потому, что общение с Сильви – пустая трата времени.
Выходит, единственный человек, который показался мне интересным и который также, казалось, проявил ко мне интерес, приходится родней величайшему ублюдку в кампусе.
Проходят
– Прекратите, – спокойно велит он.
Я опускаю голову, и мне на глаза попадается сложенный листок бумаги, который каким-то образом оказался под моей туфлей. Демонстративно захлопываю учебник и наклоняюсь, чтобы убрать его в рюкзак. Достаю «Ромео и Джульетту», засунув записку в середину книги, а потом кладу ее на парту. Мэтьюз все это время следит за мной с раздражением, и я, открыв книгу, делаю вид, будто читаю.
Его пристальный взгляд задерживается на мне намного дольше, чем необходимо, после чего я наконец поднимаю голову и вижу, что он снова сосредоточился на телефоне. Медленно разворачиваю записку, прячу ее в тетрадь и читаю ответ Сильви.
Я понятия не имею, что здесь происходит. Наверное, ты не веришь мне, но весь прошлый месяц мне было плохо, и я отсутствовала в кампусе. Поэтому и не видела тебя. Я вернулась только сегодня и влипла в неприятности на уроке всемирной истории за то, что пререкалась с учителем. Вот почему меня оставили после уроков. Такая глупость. У меня нет такой власти, как у Уита, но какая-то все же есть. Может, я смогу помочь тебе, но ты должна рассказать мне, что случилось.
Я хочу верить ей, но это сложно. И что значит, ей было плохо? Верю, что ее не было в кампусе. Я вообще ее не видела, так что тут все сходится. Но ей было плохо? У нее какое-то заболевание? Расстройство? Наркотическая зависимость?
Что мне ей сказать? Я хочу твоего брата, но он дерьмово ко мне относится и сделал меня изгоем в кампусе? Но все же по какой-то причине каждый раз, когда мы разговариваем, мне хочется потянуться и поцеловать его, просто чтобы выяснить, правда ли он так приятен на вкус, как я помню.
Поджав губы, я сосредотачиваюсь на написанных Сильви словах и снова их перечитываю. Начинаю писать ответ, не желая вдаваться в подробности на случай, если кто-то (Мэтьюз) заметит, что мы передаем друг другу записки, после чего опять попадем в неприятности.
Давай поговорим после наказания. Тогда и расскажу тебе, что случилось.
Я складываю записку и опускаю левую руку вниз, зажав бумажку между пальцами. Отпускаю, давая ей упасть на пол, и в тот же миг знакомый голос выкрикивает:
– Директор Мэтьюз!
Меня переполняет страх, живот сводит, а съеденный сэндвич грозит выскочить обратно. Это Эллиот. Я бросаю на него взгляд и вижу, что он наблюдает за мной с усмешкой и веселыми искорками в глазах. Он готов отомстить мне за то, что я недавно ему сделала.