Все дальше и дальше
Шрифт:
Последовала пауза, в течение которой Лео размышлял, стоит ли ему расхохотаться или удушить этого тупоумного старого козла.
— Моей связи с Сарой Коулбрук? Вы что, рехнулись? — наконец выпалил он. Слова вылетели, прежде чем он успел остановиться.
Фулбрайт, похоже, ни капельки не обиделся.
— Нет необходимости изображать изумление, Лео. Боюсь, несмотря на все ваши усилия, секрет раскрыт. Что вы можете сказать в свое оправдание? — При этих словах епископ сомкнул кончики пальцев и напустил на себя вид напряженной, снисходительной сосредоточенности. Лео с трудом сдержал улыбку, а Фулбрайт продолжал: —
Лео изобразил на лице бесстрастную маску.
— Вы с кем-нибудь еще об этом говорили?
Фулбрайт уставился на него.
— И что, если говорил? Я обсудил проблему с несколькими людьми, в том числе с Рори Вудленом, но он лишь рассмеялся и сказал, что это в высшей степени маловероятно. Восхищаюсь этим человеком за то, что он за вас заступился. У вас множество преданных друзей, Лео.
Лео смерил Аугустуса взглядом и покачал головой, изумляясь пастырю, поучающему своих прихожан. Рори Вудлен тоже был голубым.
Из взгляды встретились, и он тихо произнес:
— Уверяю вас, ваше святейшество, что между мной и Сарой Коулбрук нет никакой греховной связи, никогда не было, и я не намереваюсь вступать с ней в эту связь. Я всего лишь предложил ей вакансию в новом художественном центре, и искренне верю, что она принесет проекту большую пользу. Это очень приятная и талантливая женщина, и этим мой интерес к ней исчерпывается.
Фулбрайт первым отвел взгляд.
— Я могу полагаться на ваше слово?
Лео кивнул.
— Безусловно.
Он хотел было добавить, что готов поклясться на стопке библий, но решил, что Фулбрайт не поймет шутки.
В этот момент в комнату вошел Рори Вудлен с чайным подносом. Лео не мог не заметить, что личный секретарь епископа полирует ногти до ослепительного блеска. Они переглянулись в качестве приветствия. У двери, удостоверившись, что епископ Фулбрайт на него не смотрит, Рори обернулся и подмигнул.
Поскольку разговор был закрыт, Фулбрайт кивнул в сторону чайного подноса.
— Кстати, как дела в церкви святого Варфоломея? Я как раз собирался позвонить вашему отцу.
Лео улыбнулся; ему было прекрасно известно, что он получил приход в Бартоне отчасти благодаря тому, что его отец учился в Кембридже вместе с Фулбрайтом. Хотя Лео не был уверен, пришлось ли его отцу подергать за ниточки, или их знакомство было всего лишь очком в его пользу. В конце концов, до смерти Тима репутация Лео была безупречной. Лишь после он очутился на краю пропасти, терзаемый сомнениями, болью, утратой и чудовищно злой иронией: потерять любимого не из-за СПИДа, а из-за простого гриппа, который все воспринимают как неотъемлемую часть долгой холодной зимы.
Глава 20
Приехав домой, Лео с изумлением увидел, что под тенью лавровых деревьев припаркован маленький джип Гарри. И с гораздо меньшим изумлением обнаружил, что миссис Вайн в гостиной уже пичкает его «Эрл Греем» и венскими плюшками. Не успел Лео промолвить и слова, как Гарри вскочил на ноги.
— Ну, если гора не идет к Мохаммеду, сам знаешь…
Гарри крепко его обнял.
Миссис Вайн, стоявшая у буфета с заварочным чайником в руке, густо покраснела. Лео улыбнулся. Он был рад видеть Гарри, доволен, что Гарри хватило предусмотрительности предупредить его, что миссис Вайн еще в комнате, и тронут тем, что он угадал, что Лео сейчас нелегко, и проделал путь из Лондона, чтобы побыть с ним в трудную минуту. Лео понял, что недооценил его. Ведь в прошлый раз Гарри тоже был рядом.
Все еще пунцовая от смущения, миссис Вайн исчезла в недрах приходского дома, чтобы заварить свежий чай.
— Ну как? — спросил Гарри, плотно закрыв дверь.
Лео вздохнул.
— Вот уже не знаю, смеяться ли мне, плакать или материться.
Гарри откусил большой кусок булочки.
— Я всегда предпочитаю богохульства: что-нибудь короткое, смачное и англосаксонское. Что бы мне на самом деле хотелось узнать, придется ли похищать тебя, спрятав на заднем сиденье джипа, под промасленным куском брезента, и включив фары, и будут ли сотни назойливых папарацци стучать в ветровое стекло и умолять меня дать им интервью. — Он разыграл эту сцену в лицах перед воображаемыми зрителями.
Лео устроился в кресле по другую сторону камина.
— Фулбрайт думает, что у меня роман с Сарой Коулбрук. Помнишь, той женщиной, с которой я познакомил тебя на барбекю? Такая обаятельная девушка. Судя по всему, ему звонили.
Гарри вытаращил глаза, подавился и закашлялся, забрызгав настоящий георгианский камин влажными крошками пирога.
— Ты что, серьезно?
Лео покачал головой и засмеялся тихим сдавленным смешком, который сдерживал всю дорогу после аудиенции у епископа Фулбрайта. За первым смешком последовал второй, затем еще один, и когда миссис Вайн вошла в комнату со свежезаваренным чаем, она стала свидетельницей непривычной сцены. Двое обычно уравновешенных мужчин среднего возраста хватались за животы в приступе хохота; их лица покраснели, они корчились и хватали ртом воздух, по щекам текли слезы.
Она поставила поднос и с притворным неодобрением покачала головой:
— И что мне с вами делать? Что бы сказал епископ Фулбрайт, если бы он вас сейчас увидел?
При этих словах смех перешел в истерику.
С невозмутимым выражением лица миссис Вайн вернулась в кухню. Она была рада, что Гарри приехал. Несмотря на предстоящий воскресный ланч, в последнее время викарий выглядел усталым и замкнутым. Подходящая компания приободрит его как нельзя лучше.
Дома в Хивдоне Сара накрыла на стол. Один, два, три, четыре, пять. Она считала вслух, расставляя тарелки для людей, которых любит больше всего на свете, или любила; для людей, которых она знает лучше всех на свете, или знала. Столовые приборы и стаканы, толстые хлопчатобумажные салфетки, из-за бесчисленных стирок выцветшие из ярко-оранжевого до песочного цвета, корзина с фруктами в центре. Замечательный стол. Похож на одну из картин, которые она отвезла в багетную мастерскую.