Все девочки взрослеют
Шрифт:
— Ой, — встревожилась мать. — Сейчас подумаю. С нами ее нет, и сегодня она не звонила. Где, по-твоему, она может быть?
— Не знаю! — повторила я.
— Гм. — Мать помолчала. — А это не может быть связано с отцом?
— Я уже общалась с Брюсом, и он…
— Не с ее отцом, — перебила мать. — С твоим.
По коже побежали мурашки.
— Не может быть, — выдохнула я.
Я не верила, что Джой способна укатить в Нью-Джерси или украсть кредитку. Но она легко проделала и то и другое.
— Вернусь домой и проверю, не было ли звонков, — мягко продолжила мать. — Или приехать к
Я облокотилась на мини-вэн. Меня подташнивало.
— У тебя есть телефонный номер… номер…
— У меня есть номер его адвоката, — заявила мать. — Надеюсь, он возьмет трубку. Сегодня суббота, но я попытаюсь.
Я пообещала позвонить, как только что-нибудь выясню.
Питер выжидающе смотрел на меня. Я отрицательно покачала головой и снова набрала Брюса.
— Дом Губерманов.
— Привет, Эмили. — Я старалась быть как можно любезнее. — Это Кэндейс Шапиро. Брюс дома?
— Джой еще не нашлась? — поинтересовалась Эмили.
— Можно поговорить с Брюсом? — нетерпеливо сказала я.
Эмили вздохнула. Последовала пауза.
— Кэндейс? — раздался голос Брюса.
— Нет никаких известий?
— Нет. Что же нам делать? — Его тон смягчился.
Мне на глаза навернулись слезы, в горле запершило от неожиданной доброты Брюса и внезапно нахлынувшего воспоминания, что когда-то мы действительно были «мы».
— Вы поссорились? — спросил Брюс. — Что происходит?
— Она злится, — пояснила я, не упоминая причин. — Ты не мог бы не выключать сотовый, вдруг Джой попытается с тобой связаться…
— Конечно, — Брюс помолчал. — Кэнни, поверь, мне очень жаль.
Я вытерла глаза.
— Ты не виноват. Сообщу, как только что-нибудь узнаю.
— Я тоже.
Потом Питер подбросил меня до дома и отправился прочесывать соседние кофейни, школу Джой, книжный магазин и Дом Роналда Макдоналда. Я достала список класса Джой и начала обзванивать семьи. Может, кто-нибудь ее видел, кто-нибудь с ней разговаривал, кто-нибудь знает, где она.
32
Я спустилась по трапу в яркий, шумный аэропорт Лос-Анджелеса, крепко сжимая в потной ладони ручку чемодана. Поверить не могу, что все получилось и я действительно здесь!
Рейс отложили на два часа. Все сто двадцать минут в зале ожидания я провела как на иголках. Казалось, вот-вот заявится разъяренная мать или полиция. Наконец нас пустили на борт. Я села, пристегнула ремень и уставилась перед собой. Сосед любопытно посмотрел на меня, допил «Кровавую Мэри», поставил пустой пластиковый стаканчик и похлопал меня по плечу.
— Некоторым страшно летать. А вы чего боитесь? Взлета?
— Чего-то в этом роде.
Я заставила себя немного расслабиться. Пассажиры шли по проходу. Мы еще двадцать минут провели на летном поле. Капитан время от времени объявлял об очередной задержке. Каждый раз мне казалось, что дело в матери, которая выяснила, где я и куда собираюсь.
Утром я облачилась в наряд, который подобрал Тодд. Пока Тамсин стояла на стреме у двери спальни, Тодд рылся в платьях, юбках и свитерах своей матери. Он выбрал темные прямые джинсы («Клеш слишком моден»), простую кремовую футболку и темно-коричневый кардиган, а также
В итоге я покинула дом Тамсин и Тодда в восемь утра, до того как мистер и миссис Мармер проснулись. Я пошла к Южной улице, волоча за собой чемодан и поминутно оглядываясь. Вдруг миссис Мармер заметит, что я взяла ее сумку и одежду? Из дома выбежала Тамсин.
— Подожди!
Она протянула мне коричневый шарф в мелкий белый горох и солнечные очки в белой пластмассовой оправе.
— Тодд велел завязать шарфом волосы. Говорит, это в духе Сиенны Миллер в роли Эди Седжвик[84]
. Понятия не имею, о чем он. Да, и еще… — Тамсин достала из кармана свой сотовый. — Давай поменяемся. Тогда маячок будет показывать, что ты у нас.
Я отдала подруге свой мобильник, сунула ее телефон в сумку и вытянула руку, подзывая такси.
Когда водитель тронулся с места, я завязала волосы шарфом и положила солнечные очки в сумку рядом с «Большими девочками». В книге есть сцена: Элли улетает из Филадельфии на запад.
Я смотрела, как мир в иллюминаторе наклоняется и исчезает. Самолет поднялся над облаками, и мое сердце запело. Я покрепче затянула ремень безопасности и подумала: «Может, я найду то, что искала, то, что невозможно передать словами, то, что мне нужно».
Не знаю, нашла ли моя мать то, что искала. Но может, мне это удастся?
В аэропорту я до смерти перепугалась, когда вставила краденую кредитку в автомат, чтобы получить билет, и увидела на экране надпись: «Пожалуйста, подойдите к стойке регистрации». Неужели мать все выяснила? Может, она уже позвонила в аэропорт или даже в полицию? Но когда я подошла к стойке, то мне всего лишь выдали билет и значок «Несовершеннолетний без сопровождения». Значок я прицепила на свитер миссис Мармер, но сняла, как только пропустила туфли, чемодан и одолженную сумку через рентгеновский аппарат.
Я затянула ремень и бросила взгляд в иллюминатор. Поцарапанный пластик запотел от дыхания. Сердце колотилось в ушах.
— Мы третьи в очереди, — произнес пилот. — Бортпроводникам приготовиться к взлету.
Я шумно выдохнула. Сосед весело посмотрел на меня.
— Вот видите? Можно не волноваться. Все в порядке.
Я кивнула и протерла рукавом чужого свитера запотевшее окно. Голос в динамиках предложил расслабиться и насладиться шестичасовым перелетом в Лос-Анджелес.
— Я еду к дедушке.