Все девушки — невесты

Ульянина Ирина Николаевна

Я понимала, что коль она села на любимого конька, ее не переслушаешь, а потому перебила, снова задав вопрос о супруге.

— Да чего о нем говорить? Супруг как супруг, обыкновенный мужик этот ее Ефим Петрович.

— Ефим Петрович?

— Угу. Приехал, чтобы ее назад в Ялту увезти. Твоя бабушка даже не успела толком изучить книжный фонд, — с осуждением бросила библиотекарша. — Другое дело — Лилечка Евгеньевна! Она провела в читальном зале на общественных началах очень полезную лекцию по правовому воспитанию. А я к этому событию подготовила выставку «Человек и закон» — на первую полочку

Уголовный кодекс Российской Федерации поставила, много публикаций из периодики привлекла. Весь фонд перелопатила! Читатели остались довольны — задавали вопросы в основном, конечно, по жилищной и пенсионной реформе. Но главное, книговыдача у нас в тот день резко возросла — пришлось даже закрыть библиотеку попозже. Я только в десятом часу до дому добралась!..

— Охота вам было после работы с читателями валандаться? — удивилась Света.

— А как иначе, дорогуша? — Тамара Васильевна аж вскочила. — Я убеждена, подобные полезные, способствующие просвещению населения мероприятия нужно проводить как можно чаще, не считаясь с затратами личного времени!

— Оно конечно, — растерянно молвила Пономарева, недоуменно глянув на меня.

Визитерши так нас притомили, что моя голова от их трескотни замутилась еще хуже, чем от ходьбы. Спасла медсестра, пришедшая ставить нам со Светой уколы. Тетя Лиля и Тамара Васильевна догадались, что им пора на выход.

— Ну и приколистки! — захохотала Светка и поочередно изобразила библиотекаршу и юристку: — «А я книжную выставку подготовила, весь фонд перелопатила!» — «А я купила беленький купальничек и белую шляпку. Мехмет поляжет от восторга!»

— «Другим женихам уже и не отвечаю», — скорчила я постную мину, подражая Лилии Евгеньевне.

— Перестаньте, девчонки, будьте снисходительнее, — осадил нас Стасик. — У каждого свои тараканы. Я вот, например, фанатею от этнопопа, а кто-то его на дух не переносит. Но если бы мы все были одинаковыми, развитие бы остановилось. Единство и борьба противоположностей…

— Стасенька, какой ты умны-ы-ый, — протянула я. И с тревогой подумала про бабулю. Неужели опять уедет? Неужели ей нравится искать приключений?..

Ответы на все вопросы она дала сама, заявившись ближе к вечеру со своим побитым молью Ефимом Петровичем.

— Маргарита, считай меня теперь своим дедушкой, — милостиво разрешил он. — Ждем тебя в любое время года у себя в Ялте! Сама знаешь, места у меня — навалом, фруктов — хоть заешься. А все одно — пусто без хозяйки, постыло жить без близкого человека…

Очень надо считать тебя дедушкой! А Ефим знай разглагольствовал о широте своей души. Заглянул и в отдаленное будущее: велел мне, когда нарожаю ребятишек, привозить их к нему на воспитание. Да уж, только и осталось…

Но более всего меня возмутило поведение бабушки: она млела, как кошка на пригреве, и заглядывала Ефиму Петровичу в рот. Прическу сделала, накрасилась. Поди-ка, еще и моей косметикой… Забыла, что ли, как еще недавно куксилась, на нас с мамочкой кидалась по поводу и без повода?.. Нет, я отказываюсь ее понимать!

— А что тут непонятного? — после разубеждал меня Стаc, разрезая аккуратными дольками принесенную родственничками дыню. — Ты тоже могла бы дуться на меня всю оставшуюся жизнь. Не прощать. Но люди —

не программируемые устройства, им свойственно как ошибаться, так и исправлять промахи.

— Ха, Ритка, даже компьютерные программы сбоят, — поддержала его Светлана и воспользовалась случаем рассказать про своего бойфренда. — Как бы не так! В прошлом году в компьютер Эдика попал вирус, и программа, в которой он выполнял дипломный проект, полетела к едрене фене. Почти все схемы, формулы, выкладки накрылись медным тазом!.. А те, что не накрылись, исказились. Ляп на ляпе, несуразица несуразицей погоняет! Ему пришлось начинать колупаться заново, проверять и перепроверять. Эдичка углубился настолько, что в итоге выдал просто зашибательскую работу. Его без вопросов зачислили в аспирантуру, а дипломный проект утвердили в качестве преамбулы к диссертации!

Стаc протянул мне ломтик дыни и заключил:

— Видишь, Риточка, ошибки случаются к лучшему.

— Ничего не к лучшему, — насупилась Света и отказалась от дыни. — Вот к Ритке посетители по три раза в день приходят, а я своего Эдика вижу реже, чем… реже, чем…

— Реже, чем меня, — вместо нее закончила тираду Окса, появления которой мы и не заметили. Зато она заметила дыню и накинулась на нее со всей своей прожорливостью. Видок у моей подружки был весьма загадочный. Она спросила, знаем ли мы о появлении нового тарифа «Браток плюс». Все разводящие звонки — бесплатно! И звонко захохотала.

— Ты это к чему? — поинтересовалась я.

— В тему дня! Софья Николаевна передала для тебя свой сотовый, сказала, что ей он сейчас без надобности, а ты можешь воображать себя разводящим братком. Звони сколько влезет. Денег на счете — немерено!

Окса протянула мне телефончик, а на тумбочку положила зарядное устройство.

— Здорово! — Подкинув аппарат на руке, я протянула его Стасику. — Позвони своим родителям.

— Как скажешь. — Он взял плоский аппаратик и мгновенно попал в Абакан. На родину предков. Но общение ограничил буквально несколькими фразами: — Мам, привет! Как дела? У меня все хорошо…

— Ты краток, прямо как сестра таланта, — обиделась я, ожидавшая, что любимый сообщит матери о намерении жениться.

— Рита, ну представь, я с восемнадцати лет, как музыкальное училище окончил, живу один. Вот бы я сейчас начал их грузить… — оправдывался Рудницкий.

— Ой, можно я позвоню Эдику? — оживилась Светка.

— Да без проблем! — Я кинула ей телефон.

Окса с дыньки переключилась на булочки, испеченные бабой Раей, сказала, что оголодала на работе, как злой слон, сбежавший из зоопарка, выбравшись сквозь прутья клетки. Можно было не спрашивать: какой слон? Понятно, что анекдотический… Уписав стряпню, откинулась на стуле и заявила:

— Сейчас бы кофейку, а то от еды в сон клонит…

— Извиняй, у нас тут не кафе, — развел руками Стаc.

Эта артистка Петренко сладко потянулась и простодушно изрекла:

— Жаль. Ибо ничто так не снимает сонливость, как чашечка крепкого, сладкого, горячего кофе, выплеснутого на живот!

Мы со Станиславом покатились со смеху, чем навлекли гнев медсестры Кати.

— Пятая палата, вам не стыдно? Опять спиртные напитки распиваете?! Еще тяжелые больные называются!