Все девушки — невесты
Шрифт:
— Соня, умоляю: не бросай трубку, выслушай меня!
— Да-да, я слушаю…
Несколько странно, что человек, который на протяжении двадцати лет был для меня светом в окошке, практически в одночасье сделался посторонним. Я испытывала сейчас лишь досаду, приправленную толикой презрения.
— Понимаю, ты меня теперь ненавидишь. Но я изменился, Сонечка, звезда моя!.. Я осознал, что… не могу без тебя… Отныне я хочу жить только для вас с Риточкой! Мне больше никто не нужен!
— Поздно ты спохватился, Ленчик. У Риточки — своя семья. А я, напротив, вошла во вкус несемейной жизни.
— Да, это я уже понял: у тебя появились какие-то Вадики, мопсики, пупсики… Быстро же ты нашла мне замену!
Не хватало
— До свидания.
— Нет, погоди, Софья, мы должны объясниться! Я сейчас приеду!
Я вспомнила, каким видела Ленчика во Дворце бракосочетаний в минувший четверг, и воскликнула:
— Ни в коем случае!
— Ты не можешь мне этого запретить: я прописан в нашей квартире и имею точно такое же право находиться в ней, как и ты!
— Леонид, я не впущу тебя.
…Это была сумасшедшая ночь. Мне пришлось запереться изнутри на щеколду, выключить свет и затаиться. Я не подходила ни к входной двери, в которую ломился бывший муж, ни к звонившему телефону. И соответственно, не сомкнула глаз до самого приезда такси. Как следствие, в аэропорту едва держалась на ногах. У любого человека есть определенный запас прочности, и он не беспределен. Мой окончательно исчерпался…
В самолет вошла в полубессознательном состоянии. Рухнула в кресло, отвернулась к иллюминатору и будто провалилась. Больше ничего не видела и не слышала. Меня разбудила бортпроводница, когда остальные пассажиры уже покинули салон.
— How are you? [1] — спросил смуглый откормленный таможенник.
— Fine! [2] — как положено, отозвалась я, отчаянно моргая заспанными глазами.
— Take care [3] , — двусмысленно подмигнув, пожелал он.
1
Как дела? (англ.)
2
Прекрасно! (англ.)
3
Береги себя (англ.).
За пределами родины, в аэропорту Даламан, в самом деле все было прекрасно. Теплый ветерок трепал ветви раскидистого дерева, похожего на акацию, срывая с него отцветшие лепестки. Сквозь этот сиреневый дождь я прошла к стойке встречающей компании Turtess, и девушка в белой блузке показала мне автобус, который должен домчать меня до отеля.
— Добро пожаловать в Турцию! Меня зовут Бахыт, — в микрофон представился гид. И я сразу про себя окрестила его Бахыт-Компотом по имени популярной прежде группы.
Дорога из Даламана в Мармарис оказалась ошеломительно красивой: у меня даже сердце защемило и на глазах выступили слезы от прелести здешних мест. Сначала трасса тянулась по равнине, вдоль белостенных домов с красными черепичными крышами, над которыми парили самые настоящие аисты. Первый раз их видела воочию… Деревеньки сменялись плодородными садами, оливковыми и апельсиновыми рощами. Затем мы выехали на длинную аллею, засаженную могучими эвкалиптами с полуголыми, будто ободранными стволами. Бахыт пошутил: «Туристы — как эвкалипты. Много пьют, целый день жарятся на солнце и сбрасывают свою кожу». Советовал меньше торчать на пляже, больше ездить на экскурсии. Автобус между тем взлетел вверх, на горный серпантин, извивавшийся над пропастью. Внизу открылся дивный вид на благословенные Аллахом зеленые долины. А слева, по камням, едва припорошенным красноватой глиной, с отважностью
— Город Мармарис, куда мы сейчас подъезжаем, сравнивают с жемчужиной в раскрытой раковине земного шара, — вновь включил микрофон Компот. — Вот перед вами символ города в металле… посмотрите налево…
Автобус уже въехал на оживленную улицу, пестревшую вывесками магазинов. Чаще других на них значилось имя Али-Баба. Я-то думала, Али-Баба встречается только в сказках, а здесь предводитель разбойников фигурировал и в качестве кондитера, ювелира и даже сувенира.
И вновь показалось море — уютная бухта, со всех сторон укрытая горами и рифами. На набережной высилось скульптурное изваяние, отдаленно напоминающее памятник Ленину, — дядька в фуражке, глядящий вдаль из-под сложенной козырьком ладони. Вокруг него били фонтаны, за ним ощетинились частоколом яхтенные мачты.
— Кто это? Кто это? — наперебой спрашивали туристы.
— Мустафа Кемаль Ататюрк, — компетентно объяснил гид и пригласил всех вечером на обзорную экскурсию и информационный коктейль.
Автобус притормозил на суматошной трассе, по которой сновали микроавтобусы и мотоциклисты. До отеля, расположенного на берегу, пришлось добираться пешком, по переулку, забитому ресторанчиками и лавчонками.
— Мадам, захады, just посмотреть, only хорошо! — кричали нам торговцы, забавно смешивая русские и английские слова.
— И как они догадываются, что мы русские? — спросила миловидная блондинка, катившая за собой чемоданчик на колесиках. — Вот на мне лично все фирменное, дорогое…
— А иностранки — всякие немки, шведки и другие европейки — наоборот, одеваются отстойно. Сама увидишь, Ксюха, — заверила ее подружка, рослая шатенка с точеными скулами.
Мы познакомились: девчонки оказались двоюродными сестрами из Барнаула. Блондинка Ксюха работала в парикмахерском салоне, Лена держала магазин канцелярских принадлежностей. Они тоже приехали в Мармарис впервые, но, в отличие от меня, побывали уже во многих местах и везли с собой целый воз нарядов. Нам пришлось дожидаться очереди возле ресепшн, пока нас оформят и выдадут ключи от номеров. Устроились в низких креслах, за столиками с живыми цветами и с комфортом выкурили по сигаретке. Холл мне понравился — мрамор, ковры и огромный плазменный экран. А номер и вовсе привел в экстаз, я чуть не запела: «ну зачем так много мне одной?!» Две кровати, телевизор, мини-бар и вся необходимая мебель. Проводил меня в номер портье, показавший, что электричество включается с помощью брелка, а кондиционер — с помощью пульта. Спросил, все ли хорошо, и замер в ожидании чаевых. После оплаты визы в аэропорту у меня осталось всего 80 долларов разными купюрами, и ни с одной из них не хотелось расставаться, тем более за столь мелкую услугу.
— Later [4] , — пообещала я.
Лицо у парня стало огорченным. Я поспешила закрыть за ним дверь и осмотрелась. Из огромного пластикового окна открывался вид на бухту, напротив него располагалось такое же огромное зеркало, а еще на стенах висели три картины и целых пять светильников. Большая ванная комната, отделанная изумрудно-зеленым кафелем, с новехонькой сантехникой сверкала чистотой. В ней был и фен, и полный набор полотенец, пепельницы, стаканы, жидкое мыло. Даже глазам не верилось!
4
Позже (англ.).