Все для будущей войны (Полигон - II)

Кукаркин Евгений

Мы уныло идем к своим рабочим местам.

– Весь день испортил, - ворчит Мира.

– Ты заикнулась, что знаешь в чем дело. Почему заболели солдаты?

– Не знаю, но догадываюсь. Это начала заболевать печень. По идее должно произойти ее медленное разрушение.

– Цероз?

– Вроде этого.

– Но с чего у тебя такое заключение?

Мира нехотя цедит.

– Я сама... больна.

Я останавливаюсь. Они тоже встали. Маша смотрит в сторону, а Мира уныло в землю.

–

Мира, это... правда, откуда ты узнала?

– Мне вчера вечером было плохо, жена лейтенанта, у которого я живу, вызвала врача.

– Маша, а ты как?

– Не знаю.

– Вы что, не оберегались?

– Мы расслабились. Сначала нашей работы, применяли все средства защиты, но когда наши звери после обработки микробами повели себя нормально, некоторые ограничения сняли.

– Господи, что вы наделали? Мироныч об этом знает?

– Нет.

– Маша тебе надо бы... к врачу.

– Я сама не знаю, что мне надо. Мне страшно. Как тогда, там на пожаре...

Хотя нам обещали отдых и даже собирались отправить домой, этого не произошло. Из института прислали еще специалистов, полностью укомплектовав группы после потери людей от пожара, привезли еще разобранные две головки к ракетам и опять началась работа, по подгонке и монтажу ракет. Замену мне не прислали, таким образом, я по прежнему остался ИО.

Мирон Иванович с усмешкой встретил меня, когда я хотел от него получить конкретное разъяснение задания.

– Ты же сам нахвастался зам министра, что сможешь втиснуть небольшую игрушку в нашу головку ракеты.

– Я не хвастал, а давал техническую консультацию гостям, как вы просили.

– Меня можешь к этому не привлекать, я не просил тебя искать дополнительную работу для нас, но дело сделано, завтра игрушка прибудет сюда.

– Вы знаете, что это такое?

– Знаю. Новый тип взрывчатого устройства, тоже на базе аэрозолей. Будет точно такое же шоу, как и с нашей биологией. Приедет куча гостей, будет сабантуй и полигон, для желающих... Только... условия будут другие. Завтра мы отправляемся на полигон, осмотрим цель.

Мира уезжает в наш город, ее кладут в больницу. Я пришел проститься с ней.

– Как Мироныч отнесся к твоему сообщению?

– А ни как. Самое ужасное, вместо сочувствия, посожалел, что не останусь здесь. Сказал, что сейчас предстоит опять новый запуск и мое присутствие было бы желательно.

– Мироныч создан из твердого материала, при жаре не нагревается, при холоде не замерзает, поэтому у него полное отсутствие чувств и эмоций.

– Мне кажется, что такие через человека переедут и не заметят.

– Ты права, есть еще такая порода людей.

– Андрюша, присмотри за Машей. Она, конечно, не робкого десятка, пол Союза объехала, была в десятке экспедиций,

кроме работы ничего не видела, но как и каждая женщина, нуждается в твердой руке и поддержке.

– Она случайно не может... заболеть, как ты...?

– Я этого боюсь тоже... Мы с ней работали вместе и одинаково надышались этой заразы. Не дай бог, чтобы это задело Машу.

– Я постараюсь ей помочь во всем.

– Хорошо. Проводи меня до машины.

– Разве Маша с тобой простится не придет.

– Мы с ней уже попрощались. Она сама на взводе, так что вдруг забьется еще здесь в истерике. Нет. Пусть Машка переживет стресс в тренерской, где обосновалась... Пошли.

Я довожу ее до машины и она целует меня в губы.

– От пожара спас, а я себя сама спасти не смогла. Прощай, Андрюша.

– Только хочу одного, живи. Хочу чтобы ты вылечилась и была живой. Живи Мира.

– До свидания.

На сборочном участке, как всегда бедлам. Вырви Глаз ругается с Игорем Колывановым.

– Здесь нет по схеме обогрева, а ты припаял контакты на стык.

– Я не отступил от чертежей...

– На кой хрен эти чертежи, если мы не ставим старый объект. Сейчас нам прислали новое изделие, на вид обыкновенная банка из металла со взрывателем. К нему никаких проводов, никаких стыков.

– А это что?
– Игорь тычет пальцем в чертеж.

– Радиолокационный взрыватель.

– Правильно, а провода к нему идут с этого разъема тоже... Значит, я все выполнил как надо.

– Эй, вы, - я останавливаю их.
– Никакой самодеятельности, есть в чертеже, делайте как требуют.

– Ну вот, видишь, - торжествует Игорь.

Я беру его под руку и отвожу в угол.

– Как твои дела?

– Это с пожаром?

– Да.

– Хрен его знает. Не вызывают и ничего не говорят.

– Я тут покопался кое в чем. Поковырял СНИПы. Гостиница построена с отклонениями от нормы, ты бы посмотрел на документы. Вдруг вызовут в суд, а тут хоть аргумент есть.

– Спасибо, Андрей, обязательно посмотрю. Хочу спросить тебя, ребята говорят, что солдаты, которые прошли по полигону, это... получили инфекцию. Правда?

– Пока это слухи. Я сам не знаю.

Что еще можно сказать.

Маша сидит у меня в комнатке и рассказывает.

– Мирон Иванович пришел к нам в лабораторию, посмотрел на штампы и стал кричать, что мол дуры неотесанные, как так можно работать с микробами и не защищаться. Мира пыталась ему доказать, что все микробы делятся по классу опасности, но у нас все уж слишком засекречено и когда мы получили неизвестные микробы, класс опасности им присвоили не вышестоящие организации от микробиологии, а руководители первого отдела. Вышло секретно, но безопасно.