Всё для нее

Райли Алекса

Она протягивает мне снимок, и я заливаюсь хохотом. Я запечатлела нас в тот момент, когда Пейдж выливала свою газировку парню на голову. Он половину игры болтал о том, как отделал первокурсницу, и, в итоге, Пейдж сорвалась.

— Эта моя. — Пейдж забирает фотографию себе.

— У меня есть копии, — напоминаю я. В тот день я поняла, что Пейдж — не обычный студент Йеля. Облитый парень пытался добиться исключения ее из универа, но, в итоге, сам оказался по уши в неприятностях.

У отца Пейдж были деньги и власть, но мы об этом редко говорили. Она не особо распространялась

на эту тему, а я не давила. У самой имелось за душой то, о чем не хотелось бы говорить.

— С меня хватит.

Пейдж подходит и плюхается на диван рядом, закидывая ноги на столик. Я чуть морщусь. Кофейный столик наверняка стоит больше, чем две мои зарплаты, как и остальная мебель здесь, большая часть которой уже стояла до нашего въезда. Пейдж и не обратила внимания, будто это фигня.

— Ты едва распаковала одну рамку.

— Накорми меня, а не то устрою забастовку.

— Вообще-то, я тоже проголодалась. Ты местная… что нам заказать? — Достав телефон из кармана, я начинаю смотреть местные забегаловки с доставкой.

— Забудь. Мы куда-нибудь сходим. Вечер пятницы, и это наш первый вечер в городе.

— У нас куча не распакованных вещей, а мне еще надо позаниматься. — Я поднимаю одну из книг со столика, напоминая ей.

Для стажировки мне прислали кучу книг и папок, которые я изучила. Каждую из них я прочла уже минимум трижды, но все же хотела пройтись по ним еще разок. Может, сделаю дидактические карточки. Не хочу, чтобы меня спросили о чем-то, а я не сразу вспомнила ответ.

— Неа. Впереди все выходные. Я так решила. Ужин, затем сходим выпить. Распакуем все в субботу и воскресенье, думать и анализировать про работу будешь тогда же. Сегодня давай выпьем и потрясем попками.

Выхватив книгу из моей руки, она бросает ее на кофейный столик, сваливая всю стопку, вскакивает с дивана, берет меня за руку и поднимает.

— Мы не распаковали одежду и косметику, ничего! — Я пытаюсь урезонить ее, думая, что бы надеть. Это Нью-Йорк. А вдруг я встречусь с шейхом или еще кем? У меня есть только джинсы и кофты. И пара офисных нарядов, которые я приобрела для стажировки.

— Убьем двух зайцев. Распакуем что-нибудь, пока будем собираться.

— Не уверена, что это подойдет к тому, что ты там себе запланировала, — говорю я Пейдж, следуя за ней в спальню и петляя между коробками в коридоре.

— Что-то простое и сексуальное. Надень обтягивающие черные брюки, можешь взять мои черные сапоги. И тебе остается только подобрать симпатичный верх.

— Это подойдет туда, куда мы идем?

До этого я бывала в Нью-Йорке дважды и оба раза пребывала в растерянности. Это немного чересчур для меня, шаг из зоны комфорта. Даже спустя четыре года в Йеле, я все так же порой чувствую себя не в своей тарелке, словно не до конца подхожу этому месту.

— Мэл, я не поведу тебя в эксклюзивное место. Съедим по стейку в ресторанчике неподалеку и забежим туда, где сможем выпить. Устроим девичник.

Последние два слова она добавила, чтобы завлечь меня.

— Можно я сделаю тебе прическу? — спрашиваю я, желая поиграть с ее длинными каштановыми локонами.

—

Будешь есть все, что я закажу? — парирует она. У Пейдж есть «фишка»: она любит оплачивать счет и есть в самых дорогих местах. Никто не разделывается со стейком так, как она. Мне пришлось перестать спорить с ней насчет счета, но я стараюсь не заказывать ничего дорогого. Похоже, сегодня она не собирается с этим мириться.

— Договорились.

— Никакого лака для волос, — тут же добавляет она.

— Никаких закусок.

— Ладно, пусть будет лак, — ворчит она, скрываясь в своей комнате, а я хохочу ей вслед. Может, смогу уговорить ее на тушь.

— Никакого макияжа! — раздается крик из спальни, и я еще громче смеюсь.

Глава 2

Мэллори

— «Джеймсон». Чистый, — перекрикиваю я музыку в клубе.

Поужинав, мы с Пейдж взяли такси до Верхнего Ист-Сайда, поближе к дому. Она предложила пропустить по стаканчику, прежде чем идти домой, и я думала, что у нее на уме что-то поспокойнее. Мне не хотелось гулять допоздна — утром надо встать пораньше и приступить к делам. До начала работы остались считанные дни. Но мне стоило догадаться, когда мы подъехали к бару, перед дверью которого толпился народ. Пейдж глянула на меня, поиграв бровями, выпрыгнула из машины и направилась прямиком к амбалу на входе.

Выскочив за ней, я не успела толком расслышать, что она сказала ему, как он уже отстегнул бархатный канат и пригласил нас войти. Мне не удалось спросить, как у нее это получилось, пока мы не прошли через двойные двери и нас не оглушила музыка.

«Семь-Восемь-Девять» скорее клуб, чем бар. Место шикарное: посередине танцпол, и диджей зажигает, как в канун Нового года. За периметром танцпола все погружено в тень, по углам расставлены большие бархатные диваны. Я облокачиваюсь о стойку, ожидая напитки, и наблюдаю за Пейдж, разговаривающей с парнем на другом конце бара.

Словно чувствуя, она переводит на меня взгляд и подмигивает.

Музыка отличная, я уже выпила, так что мне тут начинает нравиться. В итоге я надела черные узкие джинсы с сапогами Пейдж на шпильке, а также шелковый топ, тоже черный. В Нью-Йорке июнь, и влажность убивает. В помещении сквозит, и я закрываю глаза, наслаждаясь дуновением.

Короткие каштановые волосы не прикрывают мои плечи, и легкий ветерок приятен. Но вдруг, волоски на затылке встают дыбом, будто под чьим-то пристальным взглядом.

Я открываю глаза, и как раз в этот момент бармен подает мою выпивку. Достаю деньги, но появляется рука с черной картой American Express, и бармен берет ее, не глядя.

Чуть повернувшись, вижу темноволосого мужчину с короткой бородкой. Он в костюме с галстуком и скрыт в тени, но видна улыбка, направленная мне, губы растянуты, обнажая белые зубы. Легкая приветливая улыбка, и я улыбаюсь в ответ.

— Ты не спросил, — замечаю я, когда бармен возвращает ему карту.

— А что бы ты сказала? — спрашивает он, расписываясь на чеке и отодвигая его обратно.