Все для вас
Шрифт:
– Что тут смешного? – пробормотал он.
– Я-то думала, ты только меня не слушаешь, – с сарказмом ответила она. – А ты, оказывается, и с другими так же. Ну что ж, неудивительно. Ты разозлился на него, потому что он правду говорит! Самому не смешно?
– Какую правду?! И ты туда же?
Жена не ответила и переключила канал: начинался ее любимый сериал. Не желая обострять ссору, Чхве ушел на кухню и уселся смотреть бейсбольный матч на телефоне. Его команда выигрывала, но он все равно не мог сосредоточиться на игре. За весь вечер они продали только тарелку супа, в то время как, по словам Хун Камбо, другие рестораны ломятся от
У Чхве с женой было правило: по понедельникам, когда в их ресторане был выходной, ужинать в других местах. Обычно они ходили к Паку, чей суши-бар располагался по соседству. Жена любила суши, но семья большую часть недели питалась мясом, так что разбавить его иногда морепродуктами было нелишним.
Когда разразилась пандемия, они перешли на доставку: заказывали курицу в кляре или китайскую еду. Но с тех пор, как их ресторан стал терять популярность, им пришлось отказаться от этого. Теперь жена просто готовила ужин из остатков продуктов.
Может, в том и проблема Чхве, что он перестал выбираться из дома и бывать в других местах? Зная, что все его друзья или уже умерли, или вернулись в родной город, он потерял к этому интерес. Единственный друг, который преуспел в Сеуле, жил в Каннаме и не заезжал больше в их края. Когда-то он же обещал, что, как заработает денег, станет наведываться чаще, а в итоге ни слуху ни духу. Вот так, по стечению разных обстоятельств, Чхве и застрял в Чхонпха-доне, отрезанный от внешнего мира. Хотя название района переводилось как «зеленые холмы», он чувствовал себя лягушкой в глубоком черном колодце.
Слова Хун Камбо никак не выходили у него из головы, и в понедельник вечером он предложил жене сходить куда-нибудь поужинать, посмотреть, как живут те, у кого дела идут хорошо в такие времена. Жена с усмешкой спросила, не лихорадит ли его, но все же пошла собираться.
По дороге они прошли мимо китайского ресторана, который находился возле университета Сунмён и куда часто наведывались раньше. Уже вторую неделю это место закрыто. Пожить, как Пак, месяц на Чечжудо? Чхве и близко себе такого позволить не мог.
Затем они миновали ресторан с европейской едой, куда любили ходить студенты университета. Одной рукой Чхве подтянул льняные брюки, которые болтались по полу: жена потребовала, чтобы он выглядел прилично, раз они едят не дома, вот и приходилось мучиться в непривычной одежде. Зато супруга выглядела вполне счастливой – по-видимому, оттого, что он послушал ее. Тепло ее рук радовало Чхве даже в такую жару.
Возле университета Сунмён тоже было многолюдно, несмотря на ранний вечер. Тем не менее Чхве не видел, чтобы очереди куда-то выстраивались на улице, как говорил этот Хун Камбо. Оттуда жена предложила пойти в сторону американских баз. Перейдя дорогу, они увидели вдалеке огни вывесок и витрин.
Садилось солнце. Завсегдатаи баров и пивных постепенно занимали привычные места за столиками. Похоже, закусочные, в которых подавали стейк и армейский наваристый пудэ-ччигэ [15] , все еще существовали за счет местных жителей средних лет. Здесь Чхве с женой тоже бывал не раз, поэтому он повел ее в переулок на противоположной стороне улицы.
Всего через каких-то пятьдесят метров атмосфера изменилась до неузнаваемости. На месте старых
15
Пудэ-ччигэ – суп с ветчиной.
Внутри на пюпитре вместо меню лежала книга с телефонными номерами – по-видимому, лист ожидания, по которому впускали посетителей. В очереди оказалось порядка семи-восьми человек.
– Кому захочется туда идти, если надо столько ждать на улице? Как бы вкусно там ни было, – не упустил шанса побрюзжать Чхве.
– Что там, интересно, подают? – пробормотала жена, введя в поисковик название заведения. – Меню нет, а с улицы ничего не видно.
В интернете она прочитала, что в ресторане, который назывался «Корейский фьюжн-бар», подавали и мясо, и морепродукты, а вдобавок ко всему – традиционный алкоголь с оригинальными закусками. Описания всех блюд сопровождали отличные фотографии.
Чхве принялся ворчать: «разве можно наесться такими порциями?» да что «еда наверняка только на снимках хороша, но не на вкус».
– В этом и секрет, – грустно пробормотала жена, и они отправились дальше.
Чхве же все никак не мог утихомириться и понять, что это за мода такая пошла. Вдобавок он уже изрядно проголодался и вспотел от жары, поэтому предложил определиться. Жене захотелось хве, и они решили вернуться в знакомый им ресторан возле университета Сунмён. Внезапно на глаза им попалась толпа: казалось, будто люди собрались на демонстрацию. Они стояли у входа в ресторан: офисные служащие, молодежь с сигаретами во рту, влюбленные парочки – все разных возрастов и мастей.
Как оказалось, это был мясной ресторан. Сквозь открытое окно Чхве увидел, как посетителям готовят свинину и люди наслаждаются едой. И это притом, что в такой знойный летний вечер помещение пылало жаром и от решеток поднимался дым.
– Видимо, твой гость говорил про это место, – сказала жена.
Чхве молча кивнул. Отрицать не было смысла. Несмотря на пандемию и другие сложности, возле этого ресторана собралась целая толпа, готовая терпеливо выжидать своей очереди.
Сначала Чхве смутился. Затем позавидовал и, наконец, ощутил стыд. Вот о чем говорила жена. Ее голос ясно звучал в его голове. А он-то вел себя как старый хрыч, продолжая упрямиться и винить во всех бедах пандемию. Мысли в голове смешались, и Чхве занервничал. Заметив это, жена крепче сжала его руку и повела ужинать супом из хве.
– Не есть же в такую жару мясо, – сказала она.
– Да уж. Давай, что ли, тогда откроем рыбный ресторан.
– Зато во все остальные времена года есть мясо очень хорошо. Особенно говядину.
Слова жены возродили в нем ростки уверенности. Перейдя через дорогу, супруги оказались у хорошо знакомой им улицы. Внезапно жена остановилась, заметив новый рыбный ресторан. Внутри совсем не было посетителей, и она предложила зайти. Чхве согласился.
Они заказали ассорти из хве, суп, пиво и сочжу. Неожиданно супруга попросила его сделать коктейль и для нее. Чхве слегка растерялся, но в то же время обрадовался, что она решила разделить с ним его любимый напиток.