Все дороги ведут к тебе

Резник Юлия

– Вот, например, чем ты занималась в детстве на каникулах?

– Я? Да, ничем особенным... До того, как моим родителям дали квартиру, мы жили в частном доме с небольшим садом. Там были колодец и старая яблоня. Я до сих пор помню вкус той студеной воды... И аромат цветущих деревьев. А через дорогу от дома располагалась библиотека. Я брала там книги и просиживала за ними дни напролет.

– Что значит «дали квартиру»?

Лия невольно улыбнулась. Их с сыном разделяло всего одно поколение, двадцать лет... А на самом деле - целая эпоха.

– Раньше жилье людям «давали». От работы, или еще за какие-нибудь заслуги.

– И дедушке за заслуги дали? Да?

– Да...

– Жаль, что он умер...

– Да...

Лия

отвела взгляд. Кончина отца стала для нее личной трагедией. Это случилось так внезапно, так несправедливо рано... Удар на работе - и мгновенная смерть. Сердце отца не выдержало. Не выдержало грязи, с которой его пытались смешать за компанию с Чалым. Тогда как раз случились какие-то пертурбации во власти. Полным ходом шло перераспределение сфер влияния, и еще не было понятно, кто выиграет в этой войне. В итоге Чалый всех переиграл. А отец... ушел. И даже не узнал, что те люди, которые под него копали, так ничего и не смогли нарыть. Александр не позволил. Своих он защищал. Этого у него не отнять. Вот только и виноват во всем происходящем был только он один. Это Чалый втянул ее отца в свои игры. На тот момент у Лии не было какой-то конкретной информации. Она ничего не знала об их делах... И никогда в них не лезла. Но по обрывкам фраз, услышанным ненароком разговорам, по сплетням, которые распространялись в их кругу с молниеносной скоростью, она запросто сложила в голове приблизительную картинку происходящего. Если так разобраться, Чалый лишил ее не только сына... Он отнял всех, кто был ей когда-либо дорог...

– Мам, будешь еще пиццу?

Лия покачала головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Так ведь и с ума сойти можно. Запросто.

– Нет... Нет, Саша. Я уже наелась.

– Ты съела всего полкусочка.

– Что-то нет аппетита...
– вымученно улыбнулась женщина.

Саша сник.

– Ты... уже устала, наверное, да?

– Нет-нет! Что ты! Еще ведь рано... И... Я так по тебе соскучилась, Сашка. Так дико по тебе соскучилась...

Лия протянула руку и ласково провела по лицу сына. Плевать ей было на то, как на это отреагирует Чалый. Ее ребенок должен знать, как он для нее важен! Ее ребенок ни дня больше не должен сомневаться в том, что он ею любим! И Саша нисколечко не возражал против такого проявления ласки. Только смутился немного, или расчувствовался... Обнял ее быстро и тут же отстранился, затараторив:

– А хочешь, мы в аэрохоккей сыграем? Помнишь... мы всегда здесь играли...

– Да.
– Лия закусила губу. Она помнила... Она все-все помнила. Как же больно-то, Господи... Есть ли предел у боли?

Сашка вскочил, взял мать за руку и повел к столу. Протянул ей биту и, угрожающе шевеля бровями, скомандовал:

– Начинай!

У нее получалось не очень хорошо. Отвратительно даже. Шайба то и дело отскакивала куда-то не туда, и вряд ли Сашке было интересно играть с таким соперником, но он мужественно терпел. В этот вечер ее сын вообще вел себя идеально. Как настоящий взрослый мужчина. Он даже не стал задавать ей вопросы, которых Лия так сильно страшилась... Саша вообще ничего у нее не спрашивал! А ведь она прекрасно понимала, что после стольких лет вопросов у ребенка накопилось великое множество... Но он молчал. Видимо, отец здорово его подготовил. И, если бы у них была другая ситуация, Лия, возможно, была бы ему за это признательна.

Чалый же участия в веселье не принимал. Он стоял в стороне, подпирая спиной колонну, и не сводил изучающего взгляда с бывшей жены. Александр не понимал, что чувствует. И если так разобраться, самокопание в принципе было чуждо его природе. Однако так уж вышло, что в последнее время подобное с ним случалось все чаще. Жизнь подкидывала мужчине массу поводов для размышлений. И крепло в нем ощущение, что это было далеко неспроста. Что, если Глеб прав? Что, если болезнь Саши послана именно ему? Чалому... Для того, чтобы он остановился. Огляделся... Пересмотрел свои взгляды и, возможно, поступки. Поступок...

один. Твою мать... кого он обманывал? Он ЗНАЛ, что так оно и было. Кожей чувствовал. Бежал от этой мысли... Но она царапала его изнутри! И может быть поэтому все так и получилось... Ведь раньше как было? Прежде чем что-то начать, Чалый до мелочей продумывал свои действия. И только когда понимал, чем закончится его начинание - приступал к осуществлению плана. Но в этот раз все пошло совершенно по другому сценарию. И поначалу это сбивало с толку. Он сам себе не смог бы ответить, почему пошел у Сашки на поводу и согласился на его встречу с матерью. Более того... Александр согласился с тем, что эти встречи будут носить постоянный характер, а ведь еще месяц назад он о таком даже не помышлял! Чалый вычеркнул Лию не только из своей жизни, но и из жизни ребенка. И плевать ему было на то, что она чувствует. Плевать! Он только одного хотел - наказать. Не просто причинить боль, которая сошла бы на нет с течением времени, а превратить эту боль в агонию. И, стоит признаться, ему это удалось... А теперь он, похоже, жалел о случившемся...

Лия потянулась за шайбой, и Чалый в который раз отметил ее ненормальную худобу. Хрустнул пальцами... Отвел взгляд. Он ведь действительно хотел ее наказать - факт. Он действовал обдуманно и целенаправленно. Холодно и расчётливо. Заперев все эмоции под замок... Да у него даже другого выхода не было! Потому что если бы Чалый этого не сделал, не взял бы под контроль клокочущую, взрывающую вены ярость... Он бы просто ее убил. За предательство. За нелюбовь... Если бы у него не было времени, чтобы остыть, подвернись она ему под руку сразу... Лия бы уже давно горела в аду. Хотя... кто сказал, что ад - это прерогатива смерти?

– Пап... Маме плохо...
– подбежал взволнованный Сашка. Александр дернулся. Лия, которая медленно плелась за сыном, отчаянно затрясла головой:

– Саш... Да у меня просто голова закружилась...

Мальчик резко покачал головой и с намеком произнес:

– Она чуть не упала, пап. Я видел!

Чалый на секунду поймал взгляд бывшей жены:

– Собирайтесь...
– распорядился он.

– Со мной все в порядке, и...

– Ты бледная, как смерть. Не спорь.

– Нет!
– отчаянно запротестовала Лия, - мы же толком еще и не побыли с Сашей! Я не хочу!

– Вы не в последний раз видитесь, - отрезал мужчина и направился к гардеробу.

А она чуть не расплакалась. От отчаяния... И злости на себя.

– Сашенька, сынок... Прости, я...

– Мам... Да ты что? Я же все понимаю...

Понимает... Да, что он может понять? Как? Откуда в нем это? Другой бы ребенок озлобился на мать, ожесточился, а он... Простил, наверное. Где только силы взял? Мудрость? Она, взрослый человек, себе не находила прощения, а он... Ни словом не упрекнул. Ни взглядом...

– Ты дойдешь до парковки?
– сухо поинтересовался Чалый, вернувшись с их верхней одеждой.

Лия утвердительно качнула головой. Перевела взгляд на сына. И медленно-медленно протянула ему свою дрожащую руку. Он взял. Держась за руки, они дошли до машины, не размыкая рук, устроились в ней на заднем сиденье. Пока ехали, Чалый то и дело бросал взгляды в зеркало заднего вида на их с Сашкой переплетенные пальцы, но никак не комментировал происходящее. И своего недовольства по поводу их нежностей не высказывал. А ведь раньше всегда попрекал Лию за излишнюю мягкость.

– Мы ведь пацана растим, Лия...
– говорил он, раздосадовано качая головой, а она лишь улыбалась и поступала так, как считала нужным.

И теперь... Она тоже будет действовать так, как ей подсказывает материнское сердце. Потому что ничего не поменялось. Ничего! Только ее любовь приобрела горькие нотки. Но, может быть, это пройдет... Лия тайком склонилась к ребенку и тихонько вдохнула в себя его аромат. Он был совсем не такой, как она запомнила. Сашка подрос и стал явно злоупотреблять парфюмом... Но это был лучший аромат на планете. Для нее - да.