Все дороги ведут сюда

Запата Мариана

Он сказал всего одно слово, но в нем определенно было веселье. — Нет.

— Я так и думала.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

Но что-то во мне расслабилось, когда я придвинулась так близко, что его плечо коснулось моей груди. Я была полностью на боку, с рукой между головой и подушкой, поддерживая ее достаточно, чтобы хорошо видеть экран.

Однако он не сразу начал смотреть фильм, и когда я взглянула на него, я поняла, что его взгляд был прикован к месту вдоль стены палатки.

Я не хотела спрашивать, на что он смотрит.

И мне не пришлось, потому что его серые

глаза метнулись ко мне, и улыбка, которая только что мелькнула в них мгновение назад, исчезла, и он сказал ровным голосом:

— Ты напомнила мне мою маму.

Мама, которую он не любил? Я вздрогнула.

— Мне жаль.

Роудс покачал головой.

— Нет, извини. Вы не похожи друг на друга и не ведете себя одинаково, ангел. Она была просто… Она была прекрасна, как и ты. Ты-не-можешь-отвести-взгляд-от-великолепия, как говорил мой дядя, — мягко объяснил он, словно все еще пытаясь понять, о чем именно он думал.

— Оглядываясь назад, я почти уверен, что у нее было биполярное расстройство. Людям, в том числе моему отцу, многое сходило с рук, потому что она выглядела так, как выглядела. И это был дерьмовый инстинкт, который заставил меня думать, что ты тоже можешь быть такой. — Его кадык дёрнулся. — Мне жаль.

Что-то очень тяжелое сжалось в моей груди, и я кивнула ему.

— Все нормально. Я понимаю. Ты не был таким злым.

Его брови немного поднялись. — Таким злым?

— Это не то, что я имела ввиду. Ты не был злым. Я просто… думала, что я тебе не нравлюсь. Но честно, я не такой плохой человек. И я не люблю ранить чувства большинства людей. Я до сих пор думаю о том времени, когда я была в третьем классе и прятала свои хэллоуинские конфеты вместо того, чтобы поделиться ими с Кларой, когда она пришла ко мне домой.

Мягчайшее легкое фырканье вырвалось у него из носа.

— Психическое заболевание — это тяжело. Я думаю, особенно с родителем. Моя мама боролась с депрессией, когда я рос, и мне тоже было тяжело. Я полагаю, это всё ещё так. Она очень хорошо скрывала это, но когда это становилось слишком тяжело, она впадала в кататонию. Я думал, что смогу это исправить, но это не так, понимаешь? Такие вещи остаются с тобой. Я задавался вопросом… что случилось. С ней, я имею в виду. Твоей мамой.

То, как он покачал головой, словно заново переживая то, через что он прошёл с ней, ранило моё сердце. Я не могла представить, что она сделала, чтобы такой человек, как Роудс, выглядел так, как он выглядел прямо сейчас. Может быть, поэтому его отношения с отцом были такими натянутыми. Я не хотела спрашивать. Не хотела ворошить еще больше обиды, когда он был так добр. Поэтому я решила коснуться его руки.

— Но спасибо за извинения.

Его взгляд направился прямо туда, где были мои пальцы. Его толстое, мускулистое горло дернулось, и медленно, ох как медленно он поднял свой взгляд и просто смотрел на меня.

На этот раз я не знала, что сказать, поэтому вообще ничего не сказала. Что мне хотелось сделать, так это обнять его, сказать ему, что есть вещи, с которыми ты никогда не сможешь справиться. Что я на самом деле сделала, так это отдернула руку и стала ждать. И это был всего лишь глубокий вдох, и через несколько мгновений он снова заговорил, только его голос звучал немного по-другому, более хрипло, если уж

на то пошло.

— Спасибо за то, что ты сделала с моим отцом. За то, что ты сказала.

Он слышал меня. Я отмахнулась от него.

— Вообще ничего особенного, и это была всего лишь правда.

— Это не пустяк, — мягко возразил он. — Он позвонил, чтобы спросить, когда он сможет приехать снова. Я знаю, какой он… спасибо.

— Я рада, что он принял это близко к сердцу, а если серьезно, то это пустяки. Тебе следует познакомиться с мамой моего бывшего. У меня большой опыт.

Этот серый взгляд скользнул к моему рту, и его голос был низким:

— И спасибо за то, как много ты делаешь для Ама.

— Ах. Я люблю этого ребенка. Но не каким-то причудливым образом. Он просто хороший, милый ребенок, а я одинокая старушка, которую он не совсем ненавидит. Честно говоря, полагаю, что он просто скучает по своей маме, и думаю, что я достаточно взрослая, чтобы быть чудной мамой, поэтому он меня терпит.

— Дело не в этом, — заявил он, намек на улыбку мелькнул в уголках его рта.

В моем мозгу возник вопрос. Может быть, потому что он, казалось, был в хорошем настроении, и я не была уверена, когда представится следующий шанс спросить об этом. Или, возможно, просто потому, что я была любопытна и решила, что мне нечего терять, кроме, возможно, ответного взгляда. Так я и сделала.

— Могу я спросить тебя о кое-чём личном?

Он подумал об этом на мгновение, прежде чем кивнуть.

Тогда все в порядке.

— Если ты не хочешь отвечать, то и не обязан, но… ты собирался никогда не жениться?

По его лицу было видно, что он не ожидал этого вопроса.

Я попыталась поторопиться. — Потому что у тебя появился Амос так… нетрадиционно. Такой молодой. Тебе было сколько? Двадцать шесть, когда твой друг и его жена попросили тебя стать донором? Или ты тогда просто хотел стать отцом?

Осознание пришло к нему, и ему не нужно было об этом думать.

— Нам было, кажется, по двадцать, когда Билли попал в серьезную аварию, катаясь на горном велосипеде. У него была травма…

— Яичек? — предположила я.

Он кивнул.

— Жена Билли старше нас на восемь или девять лет — да, это лицо было таким же, как у всех тогда. Джонни потребовалось некоторое время, чтобы свыкнуться с тем, что его друг и его старшая сестра собираются быть вместе. Но именно поэтому они тогда настаивали на том, чтобы завести ребенка, если бы могли. Когда я рос, я часто оставался у него дома… потому что не хотел быть дома, — как ни в чем не бывало объяснил он. — Отвечая на твой вопрос, я никогда не думал, что женюсь. Есть много вещей, которые я могу взять на себя, но большинство людей разочаруют тебя.

Я слышала это. Но я знала, что не все такие.

Глаза Роудса скользнули по моему лицу, пока он продолжал говорить.

— Помимо одной девушки в старшей школе, которая бросила меня через два года, и нескольких женщин, с которыми я встречался, но не серьезно, у меня не было длительных отношений. Мне пришлось выбирать между тем, чтобы сосредоточиться на своей карьере или попытаться узнать кого-то. Я выбрал первое. По крайней мере, до тех пор, пока не появился Амос, и он стал единственным более важным, чем это.