Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
– Верно, - сказал Адорно, - если он хочет оформить как наследство, то оформим как наследство. Я не сторонник грабить вкладчиков по надуманным причинам. Особенно тех, кто может отомстить.
– Ну ладно, - сказал Фрегозо, - На самом деле, мне эта идея все равно не нравится, но я не могу придумать более выгодный для нас вариант. Я оставлю за собой право вето в любой момент. А лучше всего уговорите его перевести деньги куда ему на самом деле надо, не перемещая золото. Банк отлично устроит, если золото перейдет со счета на счет, оставаясь в нашем подвале. Альфонсо, я настаиваю!
– Это не в моей власти, но я сделаю, что смогу, - согласился Тарди, - тогда я даю ответ, что мы встречаемся через неделю.
– Да. И возьмите с собой еще хотя бы одного человека, который видел живого Маркуса.
– Я знаю двух. Оружейник Содерини и живописец Горгонзола.
– Содерини, - переспросил Фрегозо, - Который "смерть французским оккупантам"?
– Он самый.
– Нет. Ни в коем случае.
– Он и сам бы отказался.
Причина, по которой Содерини и его чересчур патриотичные единомышленники отказались бы от сотрудничества с Банком, была понятна всем. Дож Оттавиано ди Кампофрегозо не только признал власть над Генуей французского короля, но и принял по совместительству должность французского губернатора - главного оккупанта. Банк же считался плотью от плоти Генуи, и возглавляли его те же семьи Адорно и Фрегозо, которые боролись за власть в Генуе, стараясь при этом не навредить местной экономике.
– Горгонзоле я бы тоже не доверял, - сказал Адорно, - Он не генуэзец и вообще слишком яркая личность.
Тарди развел руками, как бы соглашаясь и перекладывая ответственность на вышестоящих.
– Найдите кого-нибудь еще, - завершил Фрегозо, возвращая ответственность на нижестоящего.
Получив из Банка согласие на встречу, Марта радостно рассказала об этом Горгонзоле. Тот выслушал и потребовал продолжить подготовку. Сцену, где Марта и Маркус будут разговаривать с Тарди, следовало отрепетировать как хороший спектакль. Бонакорси надел костюм Маркуса, включая маску.
– Плохо! Ужасно! Позор!
– так оценил Горгонзола третью попытку. Первые две через пару минут заканчивались "Не верю!".
– Что-то не так?
– спросила Марта, уже понимая, что вообще все не так.
– Сама-то как думаешь? Тони почти как Маркус, но не рядом с тобой. У него все-таки есть некоторые способности к лицедейству и подражанию. То он цирюльник и зубодер, то лейтенант стражи, то самый настоящий дипломированный врач с фальшивым дипломом, то вдруг Маркус. А ты, Марта, всю жизнь "фрау Профос".
– Я и сейчас должна быть "фрау Профос". Что не так?
– Ты на него смотрела не так. Настоящего Маркуса ты любила и одновременно боялась. Ты пылинки с него сдувала и была готова, что сейчас из-за угла выскочат враги, и он начнет стрелять. Никто не скажет, что вы с Тони муж и жена. Ты держишься в шаге от него. И ведешь себя так, будто тут ты главная. Ты хотя бы платье могла надеть поскромнее?
– Нет. У меня давно уже все платья новые.
Горгонзола тяжко вздохнул.
– Тони!
– Да?
– Положи руку ей на задницу.
Тони неохотно протянул руку в сторону Марты. Едва почувствовав прикосновение,
– Н-да... Кстати, - Горгонзола подошел к Марте и продолжил, медленно обходя вокруг нее, - представь, что я банковский клерк.
– Представил.
– Хвать!
– и живописец ущипнул Марту за бок.
– Ай!- вскрикнула Марта.
– Что ай? А, "герр Профос"? Как Вы объясните это "ай"? Тони, у тебя даже рука не дернулась. Что бы сделал Маркус, если бы какой-то свинтус ущипнул его жену?
– Убил бы его, наверное, - неуверенно ответил Тони.
– Наверное? Маркус убил бы его быстрее, чем тот успел бы хрю сказать.
– И мне тоже надо бы было его убить?
– Ох... Марта была его величайшей ценностью. У него бывало много ружей, пушек, клинков, лошадей, командиров, нанимателей, побед, но на всю жизнь только одна жена. По пути в Геную в прошлый раз он потерял всех, но привез золото и Марту. Посмотри на цепь у нее на шее. Думаешь дорого? Нет, это для него ерунда. Это как будто у него уже есть сто пятьдесят фунтов золота, и он туда же еще скромный фунт добавил.
Горгонзола почесал затылок и резюмировал:
– Делайте что хотите, но идти в таком виде в Банк это самоубийство. Лучше напишите другое письмо и отмените встречу или перенесите ее куда-нибудь.
– Завтра Просперо Колонна возьмет Милан, а послезавтра Геную, - ответил Бонакорси, - у нас остались считанные дни, пока еще можно получить деньги и спокойно унести ноги.
– Тем более. Вы не успеете.
– Мы успеем, - твердо сказал Бонакорси.
– Тогда репетируйте. Удачи.
Горгонзола вышел.
Антонио посмотрел на Марту.
– Ты точно хочешь, чтобы мы успели?
– Да.
– Ты хочешь порепетировать?
– Да.
– Ты знаешь, что искусство требует жертв?
– Да. Ты на какие жертвы намекаешь? Хочешь еще денег?
– Хочу. Но я сейчас про другое, - и Антонио от души хлопнул Марту по заднице.
– Эй, Тони!
– Wer ist Toni?
– спросил Бонакорси, схватил Марту за вырез платья и с силой рванул вниз.
Платье треснуло, но не порвалось. Марта потеряла равновесие и упала на колени. Бонакорси левой рукой подхватил подол сзади и смял его до талии. Марта взвизгнула и попыталась вскочить, но Тони правой схватил ее за волосы, и она снова упала.
– Кто такой Тони, скверная девчонка?
– спросил он по-немецки.
– Не знаю! Маркус, милый, не трогай волосы, они мне очень дороги!
Бонакорси отпустил волосы и сдвинул руку на шею. Под пальцами оказалась широкая золотая цепь. Он легко снял длинную цепь с Марты, и обратил внимание, что Марта наклонила голову и замерла, стоя на коленях.
Левой рукой Тони погладил ее по нежной молочно-белой коже ягодиц и неожиданно нащупал старый-престарый шрам с неровными краями. Он аккуратно стегнул Марту цепью. Марта тихо ахнула и опустилась на локти. Тони стегнул еще несколько раз, каждый раз все сильнее, но не в полную силу. Черт его знает, что за зверь был Маркус, но шрам-то только один, а не вся задница исполосована.