Все дозволено(изд.1973)
Шрифт:
— Такой мир не имеет права на существование, — зло проговорил Алик; глаза у него уже не болели. — Даже в волчьей стае живут дружнее, а эти как пауки или скорпионы. Их с колыбели переучивать надо. С той минуты, как им соски с кашицей дают.
— Их не переучишь, — сказал Капитан, — однозначность биологических циклов запрограммирована тысячелетие назад и на тысячелетия вперед.
— Тогда надо сломать программу.
— Как?
Алик молчал.
— Не знаешь? И я не знаю. И я еще не готов для второй встречи с Учителем.
— Сматываться надо отсюда, — сказал Малыш. — Ничему мы их не выучим и ничему не научимся сами… Слишком хитра наука, а концы спрятаны.
Капитан
— Мне еще не до конца ясна роль Голубого города. А это, пожалуй, самое важное звено — в ожерелье Гедоны.
— Завтра узнаем, — резюмировал Капитан.
— Кто? — встрепенулся Алик.
— И ты в том числе. Все четверо. Потому я и настаиваю на том, чтобы шлемы никто не снимал до завтрашней встречи. У них нет телепатического общения, и шлемы нужны как средство коммуникаций. Они помогают им понимать наш язык. Даже то, что мы думаем сейчас и будем думать до завтрашнего дня, мысли, выраженные в словах, и зрительные образы во время сна — все это сохранят, расшифруют и донесут до них наши шлемы.
— Коллектор языковой информации, — уточнил Библ.
6. В плазменных джунглях. Второй круг цивилизации
Именно лимонно-желтая дорожка должна была привести их к цели.
— Вот эта? — шагнул вперед Алик и тут же отступил, остановленный взглядом Библа.
— Нет, не эта. Подождем.
Они стояли у самой границы неправдоподобного Голубого города, где дорожки-«улицы», сменяя одна другую с быстротой, уплывали в цветную сумятицу поразительных архитектурных форм. Город подымался к небу пирамидой плоскостей, вершина которой, как Эверест, скрывалась в густом голубоватом тумане. Не то снег, подкрашенный синькой, не то вьюга в далеких высотах, отразившая бирюзовое солнце. «Улицы», проползавшие у подножия пирамиды, не имели резко очерченных границ. На переднем плане — цветная эскалаторная дорожка-лента без заборов и утолщений, на заднем — темные пролеты туннелей и мерцающая пляска не разбери чего. Одни ползли долго и медленно, огибая подножие, другие ныряли в ближайший туннель или змеей вползали на повисавшие без опор уровни-плоскости. Так было и в первый раз, когда здесь же, раздумывая, стояли Библ с Капитаном, так повторялось и сегодня, только сейчас они дожидались одной-единственной путеводной дорожки-«улицы».
— Вот она, — сказал Капитан.
Дорожка ядовито-лимонной яркости довольно быстро подползла к их ногам. Капитан шагнул первым, за ним — сгорающий от любопытства Алик, у него даже ноздри вздрагивали от нетерпения, следом — неторопливый Малыш и замыкающий шествие Библ, дважды оглядевшийся, прежде чем вступить на скользившую желтизну.
На этот раз пластик не ушел вниз под тяжестью четырех человек, а чуть-чуть спружинил, никого не сбив с ног, словно и погружаться ему было некуда — ни подземных туннелей, ни скрытых пещер движущаяся «улица» не обнаруживала. Она проплыла у края черной пустыни метров двенадцать и свернула в пролет между прозрачными стекловидными «стенами». За ними в прозрачных же, не соприкасающихся емкостях струилось что-то пламенеющее и, вероятно, нестерпимо яркое, потому что даже темная стекловидность «стен» едва эту яркость смягчала.
— А мы здесь не были, Кэп, — сказал Библ, — я этой жути не помню.
— Я тоже.
— Плазма, — уверенно предположил Алик, — вероятно, отжатая из плазмотрона в ловушки магнитного
— Силен, — сказал Малыш. — Даже здесь жарко. А там?
— Трудно сказать. Когда имеешь дело с плазмой, температуры порядка миллионов градусов обычны даже у нас. А здесь они, наверное, еще выше.
«Горячую улицу» не прошли, а пробежали, обгоняя резвость дорожки. Гедонийцев не было: должно быть, они управляли плазменными процессами со специальных пультов. А «улица» тем временем вырвалась на простор уже знакомых Капитану и Библу фокусов цветной и световой геометрии, в превращениях которой то и дело проступали очертания знакомых предметов. Жители хотя и появлялись здесь, но не задерживались, пролетая параболическими кривыми неизвестно на чем и неизвестно куда и оставляя за собой все новые и новые выдумки невидимых синтезаторов. Библ объяснил свою гипотезу о синтезе мысленных заказов из синей и зеленой фаз, и Алик буквально ошалел от восторга. С горящими глазами, высоко задрав голову, он отступал и отступал, стараясь угадать на воздушных экранах что-нибудь знакомое земному глазу.
— Осторожней! — крикнул Капитан, увидев его на свободном краю дорожки.
Но поздно. Алик оступился одновременно с капитанским предупреждением и исчез за взбухшим краем лимонно-желтого эскалатора. Друзья бросились к краю и обнаружили Алика висевшим в пространстве между двумя скользившими с разной скоростью дорожками-лентами: он успел ухватиться за край верхней, а под нижней просматривался туннель-колодец с мерцающими пересечениями других цветных эскалаторов.
— Держись! — воскликнул Капитан, подхватив руки Алика.
Тот ответил совершенно спокойно:
— А я в невесомости. Держусь за край без всяких усилий. Тяжести нет.
Действительно, вытащить Алика было совсем не трудно. Вероятно, в случае непредвиденного падения в междуленточное пространство изменялись гравитационные условия и человек без вреда для себя мог легко выбраться на требуемую дорожку.
— А почему мы не заметили этого, Кэп? — вспомнил их обоюдные провалы Библ.
— Слишком волновались, должно быть. Боялись потерять друг друга. А нас все время поддерживала невидимая «лонжа».
Малыш тут же захотел повторить опыт Алика, но Капитан одернул: никаких экспериментов, мы не на спортивной прогулке. А лимонная «улица» уже вновь нырнула в туннель, на этот раз не столь высокий и брызжущий светом, как галерея синтеза. Наоборот, здесь было даже темновато, как в длинных коридорах старомодной дешевой гостиницы или на прогулочной палубе океанского лайнера в темный дождливый вечер. Сходство с палубой подчеркивалось и длинным рядом близлежащих окон-иллюминаторов, открывающих полутемные каютки-койки. Алик схитрил, обогнал процессию и нырнул в одну из таких каюток. Она тотчас же осветилась тусклым мерцающим светом, и все увидели Алика, лежащего на боку на воздушной подушке, как лежат дома на постели или тахте. И самое главное, он спал или притворялся, что спал, тихонько посапывая под световым экраном на потолке.
— Вылезай. Хватит фокусов! — рассердился Малыш.
Алик спал. Прохладная струя воздуха, выходившего из дверцы-иллюминатора, несла знакомый запах — озона. Малыш дернул спящего за ногу, но Алик поджал ее и продолжал спать.
— Спальни, — сказал Капитан. — Пусто, потому что все на работе. Вот вы интересовались, Библ, где ночуют жители города. Полюбуйтесь. Не очень комфортабельно, но полезно. Крепкий сон и облучение ультрафиолетовыми лучами.
— Откуда вам это известно?
— А запах?