Все двадцать семь часов!
Шрифт:
Два дня пролетели как час, и вот однажды открылась дверь и зашел не колдун, а… наша посудомойка.
По сравнению с тем, что я видела в последний раз, девушка изменилась до неузнаваемости. Она как бы постарела и высохла, кожа на ее лице посерела и стала шелушиться. И раньше не толстая, она похудела еще сильнее.
— О боже! — прошептала я.
Вира, так звали посудомойку, усмехнулась:
— Что, я так ужасно выгляжу?
Я просто кивнула и добавила:
— Он питается от тебя.
Я не спрашивала, я утверждала.
— Но почему не от меня? — недоуменно поинтересовалась я. — Или от Чандерса?
— От тебя нельзя: ты нужна ему полной. А у мужчины для питания плохая энергия. Теперь ваш знакомый болеет.
— Зачем вам это? — только и спросила я, с грустью смотря на молодую девушку, которая раньше была полна сил, а сейчас выглядит как покойница.
И ведь это она убила всех этих женщин.
— Любовницей Лагфорта была моя сестра, которая воспитала меня. А потом тот ее бросил — и она покончила с собой. Ничто ее не остановило, даже я, — так она его любила. А он даже не заметил ее смерти. — И она закрыла глаза, покачиваясь.
И я осознала суть Виры: она сумасшедшая, как и, скорее всего, ее сестра, которая из-за кратковременного романа на себя руки наложила.
— Но в чем виноваты все остальные женщины и я?
— Вы живы.
Больше я не знала, что сказать, а она, взяв меня под руку, повела к выходу.
— А ты смирная. Другие сопротивлялись, кричали, молили, а ты спокойная. Наверное, он прав: ты в шоке и опустошена, как и все бывшие любовницы Лагфорта первое время.
На это я ничего не ответила, настолько поразилась, что колдун так и не понял моего состояния. Я так переживала, что мое спокойствие могло его насторожить… Но нет, он нашел ему объяснение, и я поняла почему.
Этот мужчина, проживший так много лет, просто никогда не любил. Колдун прав, в мире все так просто…
Когда меня ввели в большой каменный зал, в центре которого располагался алтарь и стоял колдун, мне впервые стало не по себе. А вдруг Макс не успеет? Нет, должен.
И я медленно направилась к алтарю, меня подталкивали в спину. Но неожиданно раздался глухой звук, и, отскочив от невидимого щита, упал вниз кинжал.
— Вира, у нас гости, — рыкнул колдун и подлетел ко мне.
Схватив за руку, он потащил меня к алтарю. Вот тут я начала сопротивляться не на шутку. Но все мои усилия были ему нипочем: взмахнув рукой, он магией поднял меня в воздух, опустил на алтарь и прижал к нему так, что я не могла двинуться.
— Против него нужна соленая вода! — закричала я, надеясь, что меня услышат.
А колдун запечатал мне рот и, встав надо мной с ножом, начал что-то говорить на незнакомом языке.
Все мое внимание сосредоточилось на ноже. Он блестел в свете свечей, и на нем были темные разводы крови, крови предыдущих жертв.
Закончив говорить, колдун сделал странный жест рукой и
Позади колдуна послышалось шипение, и он на мгновение повернулся. Защитный круг был разрушен. Подняв свободную руку, он что-то прокричал. С его пальцев сорвалось разноцветное свечение и, закрутившись, кинулось вперед. А я в тот же момент почувствовала, что меня ничего не держит.
И вот когда колдун рывком развернулся ко мне, я была готова и, схватив его за руку, приподнялась и ударила зажатым в ней ножом в грудь.
Первые мгновения я как в замедленной съемке смотрела на то, как он с недоумением смотрит на меня и свою грудь. А потом, скривив губы в страшной улыбке, Морави пробормотал:
— Освободилась… Магия всегда нестабильно действовала на фоков. Жаль, практически все получилось.
— Нет, — прошептала я. — Я никогда не спала с Лагфортом.
В этот момент в глазах колдуна на мгновение что-то ожило, потом они совсем потухли, а тело упало на каменный пол.
После этого меня как будто отпустило, и я поняла, в каком напряжении до этого была. Меня начала бить дрожь. Тут ко мне подбежал Макс и, схватив меня за плечи, начал трясти.
— С тобой все в порядке? Таисия?
Я повернулась к Лагфорту и сказала:
— Все хорошо!
— А почему ты в крови?! В чьей ты крови?! — орал мой шеф.
Тут я посмотрела на свое черное платье, верх которого был пропитан кровью, — мое сознание начало расплываться, и в следующую секунду меня поглотила темнота.
В этот раз очнулась я под мерный перестук колес и, открыв глаза, поняла, что я в поезде. Это ж сколько времени я была без сознания? Раньше никогда не падала в обморок, а за последние два дня он стал для меня чуть ли не обычным состоянием.
Повернув голову, я увидела Макса, который смотрел на меня мрачным острым взглядом. Мне сразу захотелось впасть в беспамятство снова. Но, с другой стороны, я считала себя правой и оправдываться не собиралась.
— Ты понимаешь, что мне хочется тебя убить?
— Почему? — поинтересовалась я, садясь.
Тело все затекло и ломило, а еще очень хотелось есть. О чем я и сообщила шефу, и он тут же вызвал проводника.
— Таисия, ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергла?
— Прекрасно понимаю. Но зато мы устранили угрозу, которая висела над нами, и еще не известно, сколько бы такая ситуация длилась. Так что я все сделала верно.
— Ты мне солгала!
Посмотрев на Макса, я заметила:
— Давай смотреть правде в глаза. Теперь ты знаешь всю картину, которая на тот момент была, и прекрасно, не хуже меня, понимаешь, что другого выхода у нас не было. А насчет правды… Я могла тебе даже теорию Лоренцо не передавать. Информация, которую я утаила, не относится к нашей работе, и ею я вольна распоряжаться по своему желанию.