Всё ещё Люблю
Шрифт:
— Это является правдой лишь для тебя. И только для тебя. Ты понятия не имеешь, какая я. Ты ослеплен ненавистью и не видишь ничего дальше своего носа. Поэтому и судить обо мне объективно не в состоянии, — меня начинает потряхивать от эмоций. Слова Кирилла жалят похлеще укусов пчел. Они ранят в самое сердце. — Прошу тебя, просто уйди сейчас.
Прикрываю глаза, не в силах смотреть на него. Не могу… почему мне так больно от его ненависти? Слова Егора никогда не причиняли мне столько боли, сколько причинили слова Кирилла.
— Я уйду, если ты пообещаешь непредвзято рассмотреть
— Хорошо. Обещаю. А теперь уходи, — все еще не смотря на него, отвечаю я.
Слышу, как он встает со стула и идет к двери. Как только дверь за ним закрывается, из моего горла вырывается всхлип. По щекам тут же начинают бежать слезы. Закрываю лицо руками и позволяю себе выплакаться.
Не знаю, сколько я так сижу, но как только слезы заканчиваются, я чувствую облегчение и пустоту внутри.
Глава 13
Домой я возвращаюсь поздно, Даня уже спит. Поправив на нем одеяло и поцеловав, отправляюсь к себе. Принимаю душ, а после, взяв ноутбук, залезаю в кровать. Больше часа я внимательно изучаю предложение компании Кирилла. И вынужденно признаю, что их условия и их репутация превосходны. Они то, что нужно нам.
Потерев лицо руками, устало откидываю голову на спинку кровати.
Как быть? Заключить с его компанией контракт или все же выбрать их конкурентов? Для моего спокойствия будет лучше второй вариант. А для корпорации — первый. И вот как мне быть?
Закрываю ноутбук и убираю на прикроватную тумбу. Нужно поспать. Завтра приму решение на свежую голову.
С утра, как прибываю на работу, связываюсь с Давидом Рустамовичем. Обговорив пару важных моментов, касаемся темы вчерашнего заседания. Мужчина, как и я, изучил компанию Кирилла, поэтому, не став юлить, напрямую предлагает мне поддержать акционеров, выступающих за подписание контракта. Скрепя сердце, предчувствуя проблемы лично для меня, связанные с сотрудничеством с Кириллом, соглашаюсь. Но тут же выдвигаю условие, больше похожее на просьбу: чтобы мой контакт с Давыдовым Кириллом Сергеевичем был сведен до необходимого минимума. Не став интересоваться у меня причиной, Давид Рустамович обещает взять на себя все вопросы. Успокоившись, вежливо прощаюсь и отключаюсь.
Что ж, проблема решена наилучшим образом. Корпорация получает выгодное сотрудничество, а я избавляюсь от необходимости встречаться с Кириллом.
Дальше мой рабочий день ничем не отличается от предыдущих. Я постоянно созваниваюсь с поставщиками, сотрудниками из других наших филиалов. Решаю множество рабочих моментов. Заполняю документы, подписываю заявки.
Когда время переваливает за семь, отпускаю секретаря и начинаю сама собираться домой. Хочется успеть приехать до того, как сын ляжет спать. В последнее время мы мало с ним видимся.
Выйдя из здания, сразу замечаю Матвея и тяжело вздыхаю. Подкараулил. Вот же упрямый.
— Привет. Полагаю, ты меня ждешь, — не став делать вид, что не заметила его, приближаюсь и начинаю разговор.
— Привет. Тебя, — осмотрев меня с ног до головы, подтверждает мужчина.
— Что ты хочешь?
— Ты сама знаешь,
— Понятия не имею, — и это чистая правда. Я практически не общалась с другом мужа, я не знаю Матвея. И не понимаю, зачем он ко мне прицепился.
То, что я интересую его как женщина, это понятно. Но неужели дело только в этом?
— Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты стала моей женщиной, — отвечает Матвей и делает шаг ко мне. — Еще когда впервые увидел тебя, решил, что мы должны быть вместе. Егор тебя не заслуживал.
— Что ж ты тогда ничего не предпринял, чтобы быть со мной, пока был жив Егор? — с голосом, полным ехидства, интересуюсь у него.
Как бы я ни относилась к покойному мужу, признание Матвея, что он мечтал о жене лучшего друга, вызывает неприязнь. Хорош друг, ничего не скажешь!
— Егор был шибанутый на всю голову. Узнай он о моем интересе к тебе, убил бы и меня, и тебя. Пока он был жив, я не мог рисковать, но теперь ничто не мешает нам быть вместе, — заглядывая в мои глаза, проникновенно говорит он.
Из всего сказанного другом Егора понимаю, что Матвей хорошо знал, каким на самом деле был мой муж. Не примерным семьянином и любящим мужем, как думали многие, а чудовищем, хорошо умеющим скрывать свою суть.
— Я не люблю тебя, Матвей. Да я вообще не знаю тебя толком, и мне непонятно, с чего ты решил, что мы будем вместе.
— У тебя будет время узнать меня. Только дай мне шанс, — он протягивает руку к моему лицу, и я отшатываюсь.
— Нет, Матвей. Мне не нужны отношения. Оставь меня, пожалуйста, в покое, — больше не вижу смысла продолжать разговор, отворачиваюсь и направляюсь к своей машине.
— Я не отступлюсь, Саша. Ты будешь со мной! — доносится мне в спину от Матвея.
Закатываю глаза и качаю головой. До чего же непонятливый мужчина. Сажусь в машину и выбрасываю мысли о друге Егора из головы.
Когда приезжаю домой, ужинаю вместе с Валентиной Петровной и сыном. А потом какое-то время играю с Даней, после чего укладываю его спать.
Следующая пара дней проходит спокойно. Я с головой погружена в работу, и времени на воспоминания и мысли о Кирилле попросту нет. Я работаю, учусь, читаю дополнительную литературу, делаю все возможное, чтобы разобраться лучше в работе корпорации.
В один из дней от Давида Рустамовича, с которым практически каждый день созваниваюсь по работе, узнаю, что контракт с компанией Кирилла подписан, и по этому поводу будет организовано мероприятие в ресторане в эту субботу. То есть, уже завтра.
Моё присутствие как генерального директора обязательно, и отказаться я не могу. Поэтому заверяю Давида Рустамовича, что обязательно буду, и кладу трубку.
Первым делом по возращении домой начинаю перебирать гардероб, выбирая, что надеть в ресторан. В итоге после получасовых раздумий останавливаюсь на черном классическом платье длиной до колен. Платье сидит отлично. Красиво облегает мою стройную фигуру, подчеркивает тонкую талию и высокую грудь. Платье простое, на первый взгляд, без вырезов, разрезов и других открывающих тело элементов, но, тем не менее, я чувствую себя в нем уверенно и привлекательно.