Всё ещё Люблю
Шрифт:
— Ты плакала? — задаёт он вопрос, игнорируя мои.
— Нет. С чего бы мне плакать? — стараюсь, чтобы голос звучал ровно. Ещё не хватало, чтобы он догадался, что меня задело наличие у него девушки.
— Вот и мне интересно, почему ты плакала, — наступая на меня, спрашивает Кирилл.
Желая избежать с ним соприкосновения, подаюсь назад в туалет. Дверь под моим напором открывается, запуская меня внутрь. Кирилл входит за мной и закрывает дверь.
Напрягаюсь и недоуменно смотрю
— Это женский туалет, — напоминаю, что его присутствие тут неуместно.
— Почему ты плакала? — снова спрашивает он.
— Я не плакала. Просто в глаз что-то попало, вот я и пошла в туалет, посмотреть, — вру, не краснея.
Запертая наедине с Кириллом в туалете, чувствую себя словно со львом в клетке. Одно неправильное движение, и хищник пойдет в атаку.
— Врешь, — не верит он. — У тебя оба глаза покраснели.
— Какая тебе разница?! Даже если я плакала, это не твое дело! Иди лучше к своей спутнице, она, наверное, тебя уже потерла, — раздраженно говорю и пытаюсь его обойти.
Не выходит. Кирилл преграждает мне путь, вынуждая остановиться.
— Неужели ревнуешь? — жадно следя за выражением моего лица, тихо спрашивает он. А у меня по телу бегут мурашки от его близости. Дыхание сбивается.
— Что за глупость?! — голос выдает меня с головой. Кирилл это замечает, и на его губах появляется победная улыбка.
— Ревнуешь, — довольно констатирует он. Меня задевает и одновременно злит то, что он наслаждается моей ревностью. Поэтому, вскинув голову, встречая его взгляд, говорю:
— Ревную? С чего бы? Ты слишком много о себе возомнил. Мне нет дела до того, с кем ты встречаешься, — злые слова легко слетают с моего языка.
Лицо Кирилла темнеет, а взгляд тяжелеет.
— Ну конечно, как я мог забыть. Ты ведь предпочитаешь более богатых мужчин. Я тебе все еще не пара, — снова напоминает он мне о моем предательстве. И как всегда, упоминание этого вызывает во мне чувство вины.
Я резко сдуваюсь. Злость уходит. Накатывает усталость и опустошенность. Не хочется больше спорить и ссориться.
Все это не к чему. Бессмысленно и глупо. Лучше закончить сейчас, пока мы не наговорили друг другу лишних обидных слов.
— Я не хочу с тобой ссориться, Кирилл. Давай закончим это. Пошли в зал, ко всем. Сегодня мы празднуем заключение выгодного для наших компаний договора. Не к чему портить друг другу настроение.
— А если я хочу ссориться? Если я хочу услышать от тебя признание, что ты лживая, лишенная всяких чувств стерва? Что тогда? — придвигаясь ко мне еще ближе, зло спрашивает он.
Прикрываю глаза, чтобы спрятать отразившуюся в них боль. Как же я устала. От всего устала.
Набрав побольше воздуха,
— Я эгоистка. Лживая бесчувственная стерва. Падкая на деньги. Это всё, что ты хотел услышать? Полегчало?
Он молчит. Смотрит на меня так, словно пытается отыскать ответ на свои вопросы в моих глазах.
— Почему ты так поступила? — наконец спрашивает он. Этот вопрос дается ему нелегко, я вижу. Он словно борется сам с собой.
Пару секунд я обдумываю, что ему сказать. Стоит ли говорить правду? Нужно ли спустя столько лет рассказывать, что Егор меня вынудил выйти за него? Поверит ли мне Кирилл? Или решит, что я лгу?
Сомнения терзают, но я все же решаюсь сказать правду, что столько лет хранила в себе.
— Все не так, как ты думаешь. Я никогда не хотела причинить тебе боль. У меня просто не было выбора. Егор… — в тот самый момент, когда я собираюсь рассказать правду, ручку двери кто-то дергает. А потом раздаются стук и женский голос, просящий открыть.
— Тебе лучше спрятаться в кабинке, — говорю Кириллу.
Он вопросительно приподнимает бровь и не двигается с места.
— Сплетни о том, что мы заперлись с тобой в женском туалете наедине, разлетятся со скоростью света.
— Переживаешь за реакцию Давида Рустамовича? — ехидно спрашивает Кирилл, на что я закатываю глаза.
— Переживаю, как твоя девушка отреагирует на эту новость, — возвращаю подколку ему.
Новый стук в дверь вынуждает действовать. Кирилл, недовольно кривясь, скрывается в кабинке, а я иду открывать дверь.
— Извините, но мне очень надо, — стоит мне только открыть, извиняющимся голосом произносит девушка, чье платье, по-видимому, залито шампанским.
— Проходите, — пропускаю девушку внутрь, а сама быстро покидаю туалет и направляюсь в зал.
Да, я трусливо сбегаю. Но момент для признания уже упущен, а испытывать судьбу и свои нервы снова оставаясь наедине с Кириллом, не хочу. И так держусь из последних сил.
За Кирилла не переживаю. Он выкрутится. Выйдет, когда девушка уйдет.
Стоит мне только выйти в зал, как меня тут же находит Давид Рустамович и приглашает на обещанный ему танец.
Покорно вкладываю свою руку в его и следую за ним на танцпол, где уже танцует несколько пар.
Музыка звучит довольно громко, поэтому мы танцуем молча. Давид Рустамович уверенно ведет меня в танце, сохраняя между нами расстояние. Он не пытается прижать меня ближе к себе, и за это я ему очень благодарна.
После разговора с Кириллом в туалете мои нервы и так натянуты до предела, не хотелось бы проверять их на прочность, снося нежеланные приставания.