Всё ещё здесь
Шрифт:
С нашей последней встречи прошло семь лет. Это чертовски много. За это время я похоронил маму, взял на себя заботу о брате, распрощался с мечтой и делал еще тысячу менее значительных вещей.
У меня были женщины. Были отношения. Были дерьмовые дни, когда я искал утешения на дне бутылки. Но чаще всего мне просто некогда было горевать и лелеять жалость к себе.
Я строил планы, взрослел, учился быть тем, за кого моему брату не придется краснеть.
Но сегодня, когда я смотрел на нее, когда говорил с ней – все это время куда-то вдруг
Я знаю, что тогда она приняла правильное решение. Я не был согласен с ним, но, черт, я понимал. Мы делали больно друг другу, другим. Мы нарушила все нормы морали и поведения.
Я срал на это. Я, правда, был готов послать каждого и отречься ото всех ради Уоллес. Но она не смогла.
Она всегда была лучше меня.
Мел со мной мучилась. Я отпустил ее, хотя мое сердце было сожжено и превратилось в кучку пепла.
Я был молод. Оказалось, с сожженным сердцем можно жить.
Я солгу, если скажу, что каждый прожитый день без нее был мучением. Бывали дни, когда я вообще о ней не вспоминал. Особенно в колледже. Я пил, тусовался и как мог, развлекался с девчонками. У меня был футбол и куча новых приятелей, чьих лиц я сейчас даже не вспомню.
Я оставил Уоллес в прошлом. Только так я мог двигаться дальше.
Конечно, я никогда полностью не упускал ее из виду. Разве в век интернета это возможно?
Я знал, что она вышла замуж за Райана. Знал, что его приняли в Колорадо Рэпидз и они перебрались в Денвер.
Я надеялся, что она счастлива. Я всегда хотел счастья Мел. Конечно, со мной, но она решила иначе.
Пару месяцев назад я прочитал о том, что они разводятся. О пристрастии Райана к медикаментам и постоянных изменах. Несколько раз даже порывался позвонить ей. Но что бы я сказал?
«Привет, это Шейн. Слышал про твой развод. Хочешь, чтобы я утешил тебя?»
А иногда мне хотелось отправить ей письмо и написать, что она совершила ошибку и что я никогда, никогда не променял бы ее на другую.
Когда она была рядом, я больше никого не замечал. Других просто не существовало.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
МЕЛ (2009)
Наша компания – большая. В основном это девочки из команды поддержки и футболисты. Мы держимся особняком, но эти условности сложились задолго до нас – школьная иерархия, которая никогда не нарушается.
Спортсмены с черлидерами, театралы, неформалы, борцы за экологию, хористы.
Два больших стола сдвинуты в центре школьного кафетерия, которые занимаем все мы – популярные ребята. И каждый день мы с Шейном вынуждены сидеть за одним столом, потому что хотим мы того, или нет – но мы состоим в одной тусовке.
Его присутствие здорово портит мне аппетит. С каким бы удовольствием вывернула бы содержимое своего подноса ему на голову!
Парни за нашим столом обсуждают предстоящую игру и линию защиты, которую предложил тренер Малкин. А еще послеигровую
Только Келлер не принимает участия в разговоре, хмуро пялится в свою тарелку и по сторонам. На меня не смотрит, хотя вчера еще готов был задушить голыми руками.
Девчонки, как и всегда о чем-то сплетничают: кто с кем спит, кто кому изменяет, кто на прошлой вечеринке упился в хлам и заблевал все вокруг. Подробности смакуются с особым пристрастием.
Эрин Личфилд, которая всегда все знает, не умолкает ни на секунду. Рассказывает про десятиклассницу из хоровой группы, которая закрутила роман с преподавателем из колледжа.
Я слушаю вполуха, без энтузиазма ковыряясь в своей лазанье. На деле это переваренное тесто, кислый соус и полусгоревший сыр.
– Придешь сегодня вечером?
– на ухо мне шепчет Райан, поглаживая мою спину теплой ладонью.
Я улыбаюсь: это приятно – его прикосновения, поцелуи. Он знает, как доставить мне удовольствие и всегда следит за тем, чтобы я чувствовала себя комфортно.
– Конечно.
Он ведет рукой вверх по моему позвоночнику, и я смеюсь, подаваясь вперед. Носом потирается о мою щеку, потом губами ловит мой рот.
Все внутри меня млеет и плавится.
Резкий звук отодвинутого по линолеуму стула привлекает наше внимание.
Келлер хватает свой поднос с почти нетронутой едой, бросает скупое: «Я пошел» и уходит. Я замечаю, как Рай проводит его задумчивым, долгим взглядом.
– И что мы будем делать, когда я приеду к тебе?
– Я вновь возвращаю внимание своего парня.
Райан дерзко ухмыляется.
– Мы будем вести себя плохо. Очень-очень плохо.
***
Новость разносится по школе молниеносно. Когда я сижу на уроке по социализации, Скай присылает мне сообщение:
«Приколись: Шейна и Триш застукали в библиотеке за перепихоном. Бедная мисс Марш – для нее это такая травма!»
Студенты в классе начинают перешептываться, и я понимаю, что скоро вся школа будет гудеть как растревоженный улей от волнующего происшествия.
Я прячу телефон, ничего не ответив Скайлер.
Похоже, ради Триш Келлер изменил своим принципам, если уже дважды (и это только то, что мне известно) у них был секс.
Мистер Норрис, наш учитель, делает замечание самым шумным ребятам – всех интересуют подробности и что теперь будет любвеобильной парочке.
Я стараюсь сосредоточиться на уроке, но ничего не выходит.
Почему я вообще думаю о Келлере и Триш? Что мне за дело до того, чем они занимаются, когда остаются наедине?
Собственные чувства мне совсем не нравятся. Мне не кажется это забавным или смешным.
Это мерзко. Все, что делает Шейн Келлер – мерзко.
С силой стискиваю ручку, ощущая досаду. Пусть хоть весь город перетрахает, мне то что?
И в том, что он увлекся Триш, есть свои плюсы: у него будет меньше времени донимать меня. Мы с Райаном получим возможность чаще проводить время наедине.