Всё ещё здесь
Шрифт:
Ну, или же больно было только мне.
– Да, давно, - я киваю, но больше ничего не добавляю, давая ему возможность объяснить, для чего он тут.
– Я хотел извиниться.
Мои брови в удивлении взлетают вверх: за что он может извиняться?
– Вчера, в кофейне – я просто не ожидал, что увижу тебя, - правильно расценив растерянность на моем лице, поясняет Шейн.
– Мне не нужно было…
– Ты сказал «Уоллес». Первое твое слово ко мне за последние семь лет.
Он кивает.
– Именно.
– Но
– Дело не в этом, Мел.
Я слабо улыбаюсь.
– Да, знаю. Ты всегда делал это по-особенному.
Он проводит ладонью по волосам.
– Черт!
Я смеюсь, и это немного снимает напряжение.
– Я знаю, что ты не хотел обидеть меня.
– Я и правда не хотел, Мел, - заверяет он.
Я опускаю глаза и смотрю на ручку, которую верчу в руках.
Когда-то его презрительное, будто выплюнутое «Уоллес» ранило больше, чем любые оскорбления. Но были моменты, когда он смотрел на меня сверху-вниз, нашептывая «Уоллес» с благоговением, от которого мое сердце всегда с трепетом сжималось.
– Не волнуйся из-за этого, - беря себя в руки, успокаиваю я.
Мы смотрим друг на друга и молчим. Может быть, ищем сходство с теми, кем мы были семь лет назад?
Семь лет – это много. Мы больше не восемнадцатилетние выпускники, запутавшиеся и растерянные в попытке отыскать свое место в этом мире.
Все изменилось. Я изменилась. Шейн тоже стал другим. Прежних нас больше нет.
От этого мне немного грустно.
– Уоллес, значит?
– Он вопросительно выгибает брови.
Я пожимаю плечами:
– Вернула девичью фамилию.
– Так это правда, что пишут?
– осторожно спрашивает он.
Я вздыхаю: эта тема для меня неприятна, но думаю, кое-что он имеет право знать.
– Не все – газеты многое привирают. Но да, правда там тоже есть.
Он качает головой.
– Мне жаль.
Это звучит довольно искренне, но я все равно недоверчиво смотрю на него.
– Серьезно?
– Я никогда не желал тебе зла, - негромко, но без колебания произносит он.
– Прости. Я знаю это. Просто… все это, - я машу руками, описывая хаос, который сейчас происходит в моей жизни, - слишком. У меня голова иногда лопается. И прости, что рассказываю это тебе – не знаю, зачем это делаю, - смущенно улыбаюсь я.
– Я не против, знаешь, - успокаивает он.
– Разве это не странно?
– То, что мы говорим о твоем разводе?
Я морщусь.
– Ага.
Шейн в раздумье трет бровь.
– Нет, мне так не кажется.
Я отвожу взгляд в сторону и смотрю в окно: вдалеке виднеется футбольное поле и уже началась тренировка.
– Все было так ужасно?
– тихо спрашивает он, и я понимаю, что речь о моем замужестве.
– Да нет, не было. По крайней мере, не в начале. Несколько лет все было
– Я втягиваю воздух и трясу головой: мне не хочется обсуждать свой неудавшийся брак.
– Можно мы не будем об этом?
Шейн с пониманием кивает.
– Да, не нужно было мне начинать.
– Так, как ты жил… все эти годы?
– Господи, мне хочется скривиться из-за глупости своего вопроса и неестественно-оживленного тона.
– Работал, воспитывал брата, пытался быть ответственным опекуном.
– Он дергает плечом.
– Не знаю.
– Да, я слышала о твоей маме. Мне очень жаль.
Он вздыхает.
– Спасибо.
– Значит, теперь ты вроде как ответственный старший брат? – шучу я, на что он покаянно улыбается.
Кто бы мог подумать – Шейн Келлер!
Он всегда был за рамками всяких норм. Дикий, опасный, безрассудный. С головой отдающийся всем страстям. Никогда ничего не делал наполовину.
Это была одна из причин того, что я положила конец всему между нами, хотя мое сердце и было разбито на миллион кусочков. Я испугалась, что однажды он просто уничтожит меня и выбрала безопасность.
Прошло много лет, мое сердце собрано и склеено, но кое-каких фрагментов так и не хватает. Я научилась не замечать этого.
– Я… стараюсь, знаешь.
– Он опускает глаза и мне становится понятно, что тема его брата, через что он проходит – это его уязвимость.
– Иногда получается, иногда не очень. Но у меня только в футбол хорошо играть получалось, в остальном всегда была какая-то лажа, - с самоиронией признается он.
Мне хочется возразить, потому что он слишком суров к себе.
«Ты был хорошим. Для меня ты был лучшим», - хочется сказать мне.
– «Только я поздно это поняла».
– Мы все делали какую-то фигню. Все время, - вместо этого говорю я.
Улыбаясь, Шейн трет нижнюю губу указательным пальцем и невольно мой взгляд задерживается на этом зрелище.
Мне больше не восемнадцать, страсти в моей жизни давно остались позади, но, как и много лет назад, вид Шейна Келлера волнует меня.
– Больше не буду тебя задерживать.
– Он поднимается и мне становится грустно, потому что я не хочу, чтобы он уходил так быстро.
– Я рад, что ты здесь, Мел.
Я мягко улыбаюсь ему.
– Спасибо, Шейн.
– Еще увидимся.
– Он подходит к двери, но вдруг замирает на пороге. Поколебавшись, оборачивается и смотрит мне в глаза.
– Райан просто придурок, Мел. Никогда бы так с тобой не поступил.
И он уходит, оставив меня опустошенной и полностью раздавленной.
ШЕЙН (2017)
Я забираюсь в пикап и захлопываю дверцу чуть сильнее, чем следует. Но вместо того, чтобы убраться подальше от школы и Мел, пялюсь перед собой.