Все голубые фишки
Шрифт:
– Не извольте сомневаться, – сделав многозначительную мину, заверил Столбова Боря Хонин, – у моей мамы диабет, и я представьте себе давным давно выучил все эти биохимические анализы, печенки и селезенки, и потом, я же уже тридцать лет как в Америке!
Боря на всякий случай еще рассказал Вадиму про то, как он работал переводчиком на киностудии в Голливуде, когда в разгар холодной войны там был бум на антисоветские киношки.
– Я переводил все русские команды и надписи, – с гордостью говорил Боря, – я даже играл
– Представляю, каким клоуном ты выглядел в форме советского матроса, – подумал Столбов, но вслух не сказал, – так и создавали у простых американцев образ врага, снимали всякую падаль в ролях наших ребят…
Однако, за неимением гербовой, пишут на простой.
Другого переводчика у Столбова не было.
Поэтому, когда доктор Кэмпбелл сказал Столбову, что у него просто грыжа и элементарное нервное расстройство, происходящее от вульгарной канцерофобии, Столбов не поверил.
– Ты, наверное плохо переводишь, – закричал он на Борю.
– Нет, нет, я все правильно перевожу, – замахал руками маленький еврей, – ноу канцер, ноу канцер, оунли нервоус брэйкдаун*…
Боря для верности и ища поддержки поглядывал на доктора Кэмпбелла.
– Ноу канцер, – подтвердил доктор, и добавил по русски с каким то кавказским акцентом, – нэт рак, нэрвны срыв онли… …
Нет рака – есть только нервное расстройство* …
В комнате у Нади над ее кроватью висела репродукция Ренуара.
– В Питере в Эрмитаже я эту картину видел, – сказал Жека.
Сказал и тут же вспомнил, кто водил его смотреть импрессионистов. Вячеслав Аркадьевич его водил импрессионистов смотреть.
– Счастливый, – сказала Надя, – в Питере жил, там столько интересных и умных людей!
– Да уж, – ответил Жека.
– Я хотела после техникума в Питер поехать, даже написала в отдел кадров метростроя письмо, возьмут маркшейдерской рабочей или не возьмут…
– И что ответили? – спросил Жека.
Он любовался ее лицом, гибкой и непринужденной грацией ее тела. Любовался и думал, как изменчива жизнь. Еще пол-года назад ему казалось, что он был влюблен в пожилого мужчину. Ничего себе! Как же так? Значит, значит правы были отец с Брусиловым?
– О чем задумался? – спросила Надя, – наливай, выпьем за твои успехи.
Вчера приказом по сороковому строй-монтажному управлению треста Универсал Жеку Богуша назначили помощником начальника смены. Из рабочих Женю перевели в инженерно-технический состав.
– За тебя, – сказала Надя, и легонечко чокнувшись своим бокалом о Женькин, пригубила игристого вина. Пригубила и улыбнувшись, поцеловала своего кавалера в его небритую щеку.
– Теперь ты сменный начальник, я твоя подчиненная, можешь приказывать, – весело сказала Надя, откидываясь спиной на подушки.
– И прикажу, –
Он наклонился к Лежавшей Наде и приник своими губами к ее губам.
– А вообще, я против, чтобы ты работала в тоннеле, – сказал Жека, – работа в кессоне не для женщин.
– А что мне прикажешь делать, начальник? – упираясь ладошками Жеке в грудь, спросила Надя.
– Учиться надо тебе, – ответил Жека.
– А как жить? – спросила Надя.
– А на жизнь муж заработает.
– А кто муж?
– А муж – я…
И он снова поцеловал ее.
И теперь поцелуй был долгим-долгим.
И очень чувственным.
И очень страстным.
Проникающим в самый мозг. …
Купить мексиканский паспорт оказалось в сто раз проще, чем американский.
По крайней мере, в сто раз дешевле.
Теперь Минаев был не Дмитрием, а Диего… Диего Рамирез…
Смешно.
Мексиканец Диего Рамирез едва десяток слов говорящий по испански.
Какой-то лже Диего.
Лжедмитрий какой-то…
Минаев сам засмеялся своей же шутке.
Естественно, оставаться в Мексике с таким паспортом и с отнюдь не мексиканской рожей было опасно.
Надо было срочно двигать куда-нибудь, причем в такое место, где можно было бы обходиться английским языком и где вероятность того, что с ним заговорят по испански будет самой минимальной.
Гавайи и Майами отпадали сами собой.
Испанская Майорка тоже не годилась.
Да и Тайланд тоже был опасен – там слишком много американцев, а многие из них теперь учат испанский и горазды везде пытаться получить разговорную практику.
Хорош он будет, если в ресторане или на пляже, представившись сеньором Рамирезом, он заполучит фразу посложнее чем "буэнос диас", или "асталависта, амиго"…
Придется тогда выкручиваться, как дешевому шпиону из комедийного детектива.
Минаев теперь летел в Калькутту.
Индия, Индийский океан, это то что надо.
Тоже мировой курорт.
Когда прилетит, когда обживется, он, может быть даже купит себе там какую-нибудь недвижимость. Надо разузнать как устроено индийское законодательство. Может даже потом взять, да и получить индийское гражданство? Хинди-руси пхай-пхай? Хинди-Руси дружба?
Заполучив огромные деньги, он теперь стал таким трусом!
Так он побоялся брать билет бизнес-класса и полетел обычным экономическим.
И двенадцать часов с тремя промежуточными посадками мучился, сидя упертыми коленками в спинку впередистоящего кресла.
Слава Богу, соседями были не мексиканцы, а китайцы.
Иначе пришлось бы изображать глухонемого.
А с этими даже немного мило поболтал по английски.
Выяснилось, что китайцы занимаются бизнесом, схожим с тем, каким он занимался в Кливленде и в Бостоне.