Всё хоккей
Шрифт:
— Знаете, ваш Юра был тысячу раз прав, — искренне согласился я с ней. — В конце концов, что-то должно нас различать. Хотя, увы, этих различий все меньше и меньше.
Я не опоздал на свидание, но медсестра меня уже ждала у дверей ресторана. Мне это понравилось. Она не играла в гордыню, и не пряталась за углом, чтобы я не заметил, что она опередила меня. И я только здесь понял, что мы даже не представились друг другу. Она, похоже, поняла это тоже. И первая исправила ошибку.
— Меня зовут Зоя.
Я назвал ей свое имя. И, взяв под руку, провел в ресторан. Мы заняли
— А вы, оказывается, плут.
— Это почему же?
— На прием к врачу так скромненько нарядились. Чтобы прибедниться? Надеялись, что с вас меньше возьмут за лечение?
— Вы проницательная девушка.
— Но не надейтесь, тариф у нас одинаковый. Скидки бывают лишь в самых редких случаях.
— По самому большому блату?
— А вот это профессиональная тайна. К тому же, какой сегодня блат? Все можно купить, абсолютно все.
— И даже сердце? — я постучал по своей груди.
— И даже сердце, только это ничего не меняет. Лучше человек от этого не становится. Впрочем, и хуже. Он остается тем же. Хотя на эту тему множество споров. Да и люди с чужим сердцем тяжело это переживают. Им нужна психологическая помощь. Им почему-то кажется, что с чужим сердцем что-то измениться в их жизни, но ничего не меняется.
Я налил полный бокал вина. Зоя пригубила и поставила на место, с аппетитом поглощая курицу в кляре и с киви. Я чувствовал себя негодяем. Мало того, что не собирался ухаживать за девушкой, мне непременно нужно было, чтобы она хорошо выпила и язык у нее развязался. Хотя сдержанностью она и так не отличалась.
— Нет, Зоенька, так не годится! Первый бокал только до дна. За наше случайное знакомство! Хотя, что в жизни бывает случайным?
— Увы, но почти все. Поначалу всегда думаешь — это судьба. А это всего лишь нелепая случайность. Но я все равно выпью за это.
Мы выпили по бокалу вина. Лицо Зои зарделось, и она еще больше похорошела.
— Так вы говорите, людям с чужим сердцем нужна психологическая помощь, — я вернулся к нашему разговору. — И она в вашей клинике оказывается?
— Более того, впервые в мире! Именно в нашу клинику были приглашены лучшие психотерапевты для оказания подобной медпомощи. И кстати, это новшество ввел ни кто иной, как Маслов, у которого вы сегодня были на приеме. Он в некотором роде гений! Так что вы можете гордится, что познакомились с таким человеком!
— А почему только в некотором роде. Я слышал, что он просто гений.
— Ну, как вам объяснить. Мне иногда кажется, ему что-то не хватает до звания гения. Что-то мешает. Может быть, сам характер.
— У него тяжелый характер? Многие гении этим страдали.
— Нет, что вы, он очень милый человек! Но я не знаю… Иногда кажется, его что-то мучит. А иногда кажется, он сам отказывается от того, чтобы достигнуть самых высоких вершин. Хотя куда уже выше? Я ведь давно его знаю. Он всегда был прекрасным
Я настолько опешил, что машинально налил себе полный бокал вина, тут же выпил, и налил еще.
— Извините, Зоенька, ваша информация настолько меня потрясла, — я налил девушке. И мы вновь чокнулись. Я, безусловно, сразу же сообразил, кто этот счастливый пациент, но на всякий случай спросил.
— И кто этот счастливчик, возглавляющий центр психотерапии?
— Максим Станиславович Запольский, — коротко ответила она. Я ожидал, что последует характеристика, но ошибся.
— Он, наверное, на себе испытал, что значит иметь чужое сердце?
— Он достаточно сильный человек. И не думаю, что переживал после операции. По-моему, он принял это как должное. Жив, и, слава Богу. Понимаете, людям свойственно преувеличение. Им кажется, что чужое сердце стучит по-другому, думает по-другому, мечтает по-другому. Им становится страшно, и они зачастую впадают в депрессию. Им кажется, что они должны прожить чужую жизнь. Но чужую жизнь они проживать не умеют, да и не хочется. Но Запольский сам врач, он прекрасно разбирается в анатомии, особенно, что касается строения головного мозга. Может быть, поэтому его эти вопросы не волновали. Но центр он согласился возглавить.
— Я плохо знаю психотерапевтов, хотя… Погодите, в трудный период жизни один мне помог. Как же его фамилия… нет, не помню. Простая такая. Чернов, Белов, ах да, Смирнов! Такой чуткий человек. Он случайно не работает в вашей клинике?
— Нет, первый раз слышу. В нашей клинике подбирают только известных врачей. Это самый дорогой центр в нашей стране.
Мы выпили еще вина, я заказал мороженое, пражский торт и 25О грамм коньяка.
— Ой, мы же напьемся!
Мне это было необходимо. Я должен приступить к главному вопросу. Личной жизни доктора Маслова.
— К мороженому подходит только коньяк, Зоенька. Он придает ему изысканный и неповторимый вкус. Терпкий коньяк, обжигающий тело и сладкий лед, разве это не чудесно? Кстати, мороженое, нейтрализует действие алкоголя, так что не волнуйтесь, под моим контролем вы не опьянеете, разве чуть-чуть.
— Поверю, Виталик, вам на слово, — Зоя шутливо пригрозило мне пальцем.
После коньяка с мороженым, Зоя еще больше покраснела и опьянела. Мои прогнозы не сбылись. Но ей это, похоже, уже нравилось.