Всё хорошо, что хорошо кончается

Бонс Олли

— Мы встречались в Царь-Лодочке, в «Золотой яблоне», когда драконы ещё не улетели, — наконец по-человечески объясняет девица. — Ты мне кольца приносил, чтобы обменять на монеты, и я вас с товарищем едва не сдала страже, да только вмешались счастливый случай и принц Андраник. Если и теперь не вспомнишь, тогда я понадеялась не на того человека.

— Так бы и сразу, — говорю я. — Теперь-то вспоминаю, хотя в той лавке была такая темень, что я не разглядел лица. Ты, э...

—

Тилли, — хмыкает она, улыбаясь левым уголком рта. — И мне не всё равно, что случится с принцем Андраником. Вообще, я считаю, Энди подходит ему больше. Так что, Сильвер, ты знаешь, куда бы он мог пойти? А есть у тебя что-то, чтобы горло промочить?

— Скоро подадут ужин, — говорю я, немного растерявшись от её напора, — или я могу попросить, чтобы нам сейчас принесли чай...

Но девчонка уже хозяйничает на полках, где расставлены книги.

— Э, чая мне после королевы Мирнии недостаточно, — отмахивается она и тут же чихает от пыли. — «История Первого королевства», хм, ничего. «История Четвёртого» — странно! Ведь самая толстая! А, наверное, предпочтение родному королевству...

Тилли вынимает книги, раскрывает их, а затем бросает как попало. «История Второго королевства» тоже оставляет её неудовлетворённой.

— Да что ж такое! — досадует она. — Если и в Третьем пусто, тогда остаётся лишь генеалогия. Ах вот она, родненькая, Третье не подвело!

С этими словами Тилли нежно прижимает к груди флягу, добытую из недр «Истории Третьего королевства». Для этого в книге кто-то прорезал дыру.

— Как ты это сделала? — удивляюсь я. — Даже мне не было известно, что здесь устроен подобный тайник.

— Грех не использовать такие толстые книги для благой цели, — заявляет Тилли. — Хозяева всех домов, в которых я только бывала, размышляют схожим образом. Обычно для этих целей выбирают «Историю». «Генеалогию» — реже, она всё же и пригодиться однажды может.

С этими словами девчонка отвинчивает пробку и делает большой глоток. Затем протягивает флягу мне.

— Я такого не пью, — надменно отвечаю ей я, но руки сами берут флягу и подносят ко рту. — Это я просто проверил, такое это или не такое, — поясняю я мгновение спустя.

— Не такое? — усмехается Тилли.

Затем она отнимает флягу, плотно завинчивает её и прячет в карман платья.

— Так что скажешь про Андраника, принц Сильвер? — покончив с этим делом, спрашивает она.

— Я думаю, нам нужно позвать моего друга, Гилберта, — говорю я. — Он при помощи колдовства в два счёта выяснит, где находится Андраник.

— А сам, значит, ничего не можешь? — насмешливо фыркает Тилли. — Даже Андраник, бедняжка, попытался что-то сделать сам.

— Ты хочешь просто отыскать его, Э-л-л-а, — чётко и раздельно произношу я, — или отыскать как можно быстрее и живым?

Девчонка морщится, как будто услышала скрежет металла о камень или увидела жалкую подделку работы своего драгоценного Фаркуэра.

— Что же, пойдём отправим весточку Гилберту, —

нехотя соглашается она. — И вот что. Каждый раз, когда говоришь «Элла», думай о моих ручных тисках, которые я прихватила с собой.

— Не понимаю, что может быть общего у имени и тисков, — говорю я и вновь прибегаю к особому взгляду короля Ирмана, но эту девчонку так просто не проймёшь. Она так глядит в ответ, что я думаю: возможно, у нас был общий предок.

Мы спускаемся по лестнице, причём Тилли перепрыгивает через три ступеньки.

— А что, твоя ювелирная мастерская прогорела, потому ты готова хвататься за любую работу? — не без ехидства спрашиваю я. — Или королева Мирния хорошо платит?

— Ой-ой, какие мы злые, — фыркает Тилли. — Я вообще не работаю на королеву, мне просто нужен был удобный предлог, чтобы отправиться с ней на поиски принца. Это пояснение для тех, у кого голова чугунная и плохо соображает. Я только ради Андраника и способна терпеть это чудовище. Она даже своих помощниц не различает, я просто попросила одну уступить мне своё место. Девчонка получила несколько дней отдыха и весьма милое ожерелье (лучший жемчуг с Островов!), так что все остались довольны... Ах, как чешется голова от дурацких шпилек! Эта лестница чересчур уж длинная, не так ли? О, что это там — мышь?

— Мышь? — удивляюсь я. — Не думаю, что у нас во дворце могут свободно разгуливать мыши. В любом случае, не бойся, сейчас я её...

Но Тилли уже уносится вниз.

— Иди ко мне, милая, я поселю тебя в сахарном домике! Не бойся, хорошенькая! Ох, нет, это не мышь, а комок пыли. Тьфу! Вам здесь не помешала бы хорошая уборка. Люблю ювелирное дело, но моим глазам оно не по нраву, — поясняет она трём советникам, мирно беседовавшим у подножия лестницы, пока мы не появились.

Фланн поднимает брови, Клаус смущённо улыбается, а Бэрр старательно делает вид, что не замечает ничего странного.

— Сильвер, идёшь ты там или уснул? — весьма непочтительно вопит Тилли, глядя на меня снизу вверх, и нетерпеливо машет рукой. — Пошевеливайся!

Очень мило с её стороны сказать подобное прямо при советниках.

— Тилли, не было ли у нас общих предков? — не удерживаюсь я от вопроса, когда мы оказываемся подальше от остальных.

Ожидая ответа, я с усилием толкаю дверь. Снаружи немедленно врывается ветер, острые снежинки покалывают лицо. Мы оба выходим в заснеженный двор, довольно легко одетые.

— А? — переспрашивает Тилли, ёжась от холода. — Хочешь, могу разузнать. За дополнительную плату. Ой, не обращай внимания, это рабочее. Фраза засела в голове. Могу разузнать просто так.

— Угу, — говорю я. — Вот сюда сворачивай, нам к конюшне.

— Сейчас, я туфлю потеряла. Нашла! Ой, это не моя. Сколько же у вас хлама во дворе!

В конюшне Тилли зарывается в сено, чтобы согреться. Уж не знаю, помогает ли это. Её туфля так и осталась где-то в сугробе. Тем временем я разыскиваю Дэйти, который незаменим, если надобно отправить послание как можно быстрее.