Все хорошо, что начинается с убийства
Шрифт:
Я попыталась объяснить насчет Муки, не выдав ее секретов. Я сомневалась, что мне это удалось. Джек знал, что я на нее работала. Она имела личные причины раскрыть неоперившуюся группу, добивающуюся превосходства белой расы. Мне было известно, что Престон умеет стрелять.
Еще какое-то время Джек держал меня за руку, нежно поглаживая ее и размышляя, а потом вдруг сказал:
— Он сбил тебя с ног, ты ударилась о полку, рухнула на пол и, клянусь богом, даже подпрыгнула. Я подумал, что этот тип тебя убил.
— Ты тогда свихнулся, — заметила я.
— Да. —
— Поэтому ушел.
— На охоту.
Джек не извинялся. Ему пришлось погнаться за человеком, который его унизил. Я больше всех прочих могла это понять.
— Кто погиб?
Кэрри отказывалась об этом говорить.
— Том Дэвид. Джим Бокс.
— И все?
— Я желал смерти Дарси, но не нанес последнего, решающего удара. Челюсть у него все равно сломана. Надо сказать, что к тому времени появились копы. — Джек опустился в кресло и задумчиво нажал на кнопку, опустив мою кровать так, чтобы мне было легче его видеть.
— Почему они приехали?
— Им позвонил Бобо, когда вошел на склад после начала всей этой стрельбы. Он пытался найти своего дедушку. Старик вооружился, и Бобо ухитрился выследить его как раз вовремя.
Я вспомнила лицо Бобо, когда тот приподнял и вынес деда. Еще несколько слезинок скатились по моему лицу. Я хотела знать, что теперь будет со старым мистером Уинтропом, но это могло подождать. «Гореть тебе в аду» — вот самое подходящее, что приходило мне на ум.
— Муки жива? — Я запоздало поняла, что ее имени нет в перечне погибших.
— Она еле держится и хочет с тобой поговорить. — Джек закрыл глаза.
— Нет. — Я чувствовала себя настолько измученной и больной, что не могла вынести мысли об еще одной исповеди. — Она и вправду не выживет?
— Стрела прошла насквозь. Ты же видела.
— Надеялась, что мне причудилось. — Я отвела взгляд на занавешенное окно.
Джек продолжал держать меня за руку, ожидая, пока я приму решение.
— Итак, Клив не умер? — Я пыталась оттянуть время.
— У него трещина в черепе. Куда хуже твоего сотрясения мозга.
— Хуже просто не может быть. Хорошо, позови сиделку или двух, чтобы посадить меня в кресло.
Я то и дело закусывала губу. Спустя какое-то время меня вкатили в комнату Муки. Там мигала огоньками аппаратура, раздавался непрерывный низкий гул. К Престон было прицеплено столько трубок, сколько невозможно представить на человеческом существе. Лицо ее стало пепельным, губы вообще бесцветными. Ланетт сидела в углу палаты, прикрыв руками лицо, раскачиваясь на стуле взад-вперед. Ее старшая дочь умирала, она уже потеряла одного ребенка.
Сиделка отошла туда, откуда могла бы услышать мой оклик, и я с огромным усилием подняла руку, чтобы прикоснуться к Муки Престон, этой странной, одинокой и храброй женщине.
— Муки, я здесь… Это Лили.
— Лили, ты выжила, — проговорила она очень медленно.
Глаза ее так и не открылись
— Благодаря тебе.
Если бы я пошла туда одна, то умерла бы ужасной, медленной смертью. Я попросила Муки пойти со мной. В результате она уходила из жизни.
— Не жалей, — сказала Престон медленно, тихо, но внятно. — Я должна была прикончить хотя бы нескольких типов, убивших моего брата.
Я тихо вздохнула, поразмыслила сквозь туман боли, отупляющее действие лекарств и прошептала:
— Ты убила еще кого-то?
— Да, — с трудом произнесла она.
— Лена Элгина?
— Да.
— Он был причастен к гибели Дарнелла.
— Да. Я поговорила с ним, прежде чем пристрелить. Он был… моим отцом.
Я зря напомнила ей о Лене Элгине, должна была сказать что-нибудь другое, хорошее. Она стояла на пути к своему Создателю, и я не могла отослать Муки туда с мыслями о людях, погибших из-за нее.
Она заговорила снова. Ее глаза не отрывались от моих.
— Не рассказывайте, — сказала Престон.
Через мгновение, несмотря на действие лекарств, я поняла, о чем она, но решила убедиться в этом:
— Не говорить про Лена?
— Да, — подтвердила Муки.
Таким было мое наказание за то, что я привела эту женщину к смерти.
Я буду знать правду, но не смогу ее раскрыть. Что бы ни случилось с Эрикой Мур, любовницей Лена, и ее мужем, какие бы подозрения ни пали на Мэри Ли Элгин.
— Не расскажу, — согласилась я.
Лекарства так меня одурманили, что это казалось мне логичным и уместным.
— Мама, — позвала Муки.
— Ланетт, — окликнула я.
Женщина поднялась со стула и приблизилась к постели.
Я сделала знак сиделке, которая ждала в дверях, и она подошла, чтобы отвезти меня обратно в палату.
Думаю, Муки умерла прежде, чем я туда добралась.
Спустя три дня я вернулась домой. Доктор сама меня отвезла.
Эти рутинные возвращения из больницы — спертый воздух, вся жизнь в доме замерла, пока меня не было — начали мне надоедать. Я не хотела новых ран и боли. Мне нужно было работать, ощущать порядок и душевный покой.
Вместо этого я имела только боль и телефонные звонки от Джека.
Ему пришлось поговорить со множеством самых разных людей: с местными копами, с полицией штата, с федералами. Я была избавлена от большинства бесед из-за сотрясения мозга, второго за месяц, но все-таки дала свою долю интервью. На некоторые вопросы я просто не могла ответить. Например, почему позвонила Муки Престон. Ответ: «Думала, что она поможет мне убить людей, которые забрали Джека» — просто не прошел бы. Поэтому я чуть-чуть солгала, сказала, что позвонила Муки, обнаружив исчезновение Джека. Я поняла, что о моем звонке узнают через телефонную компанию. Престон, мол, согласилась сопровождать меня в «Спортивные товары Уинтропа», потому что я была очень расстроена. Да, я знала, чем занимается Джек, поэтому подозревала, куда его забрали и кто это сделал.