Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
— Миллионы — это не то число, — сказала Уолли.
— Но это мера силы, которую Сестры видят во мне. Те адепты, что считали, что я погибла на Дюне. Я стала «могучим духом, в пантеоне угнетенных».
— Больше, чем миссионер?
— Что может случиться, Уолли, если я появлюсь в этой ожидающей вселенной и рядом со мной будет песчаный червь? Потенциальная сила этого явления наполняет некоторых моих Сестер надеждой и опасениями.
— Опасения я понимаю.
«Воистину. Тот же самый тип религии, что Муаддиб и сын
— Почему же они как раз это и рассматривают? — настаивала Уолли.
— Если я — точка опоры, то какой рычаг получат они, чтобы перевернуть вселенную!
— Но как они могут контролировать такую силу?
— Это проблема. Кое-что настолько врожденно нестабильно. Религии никогда невозможно реально контролировать. Но некоторые Сестры считают, что они смогут направлять религию, созданную вокруг меня.
— А если их цель ничтожна?
— Они говорят, что религии женщин всегда идут глубже.
— Правда? — вопрос задан повышенным тоном.
Шиана могла только кивнуть. Иная Память подтверждала это.
— Почему?
— Потому, что в нас жизнь возобновляет себя.
— И все? — откровенное сомнение.
— Женщины часто несут ауру неудачников. У людей есть некая симпатия к тем, кто на дне. Я женщина, и если Достопочтенные Матери хотят моей смерти, то я буду благословенна.
— Вы говорите так, словно согласны с Миссионарией.
— Когда ты одна из тех, на кого охотятся, ты рассматриваешь любой путь для избежания этого. Меня почитают. Я не могу игнорировать потенциала.
«И опасности. Потому мое имя стало ярким светом во тьме угнетения Достопочтенных Матерей. Как легко этот свет может стать всепожирающим пламенем??
Нет… план, который разработали они с Дунканом был лучше. Побег из Дома Ордена. Это была смертельная ловушка не только для его жителей, но и для мечтаний Бене Джессерит.
— Я до сих пор не понимаю, почему вы здесь. Нам больше нельзя оставаться дичью.
— Нельзя?
— Но почему именно сейчас?
«Яне могу в открытую говорить об этом, иначе наблюдательная комиссия узнает».
— Я очарована червями. Отчасти из-за того, что один из моих предков привел первую волну мигрантов на Дюну.
«Ты помнишь об этом, Уолли. Мы говорили об этом однажды здесь, на песке, где слышали наш разговор только мы двое. И теперь ты знаешь, почему я здесь».
— Я помню, как вы сказали, что он был чистокровный Фремен.
— И Учитель Дзеннсуннизма.
«Я поведу мою собственную волну мигрантов, Уолли. Но мне понадобятся черви, которых предоставить мне можешь только ты. И это нужно сделать быстро. Донесения с Узловой торопят. И первые корабли скоро вернутся. Ночью… утром. Я боюсь того, что они принесут».
— И вы по-прежнему заинтересованы в том, чтобы забрать несколько червей в Центральную, где вы сможете изучить их
«О да, Уолли! Ты действительно помнишь».
— Это, наверное, интересно. У меня не много времени для этого, но любое знание, которое мы можем получить, поможет нам.
— Здесь будет слишком сыро, чтобы они вернулись.
— Большой Ангар для нуль-кораблей на Посадочной Площадке можно переделать в пустынную лабораторию. Песок, контроль атмосферы. Там есть все необходимое с тех пор, когда мы доставили сюда первых червей.
Шиана посмотрела в западное окно.
— Закат. Мне хотелось бы снова спуститься и побродить в песках.
«Вернутся ли к вечеру первые корабли??
— Конечно, Преподобная Матерь, — Уолли отошла в сторону, открывая путь к двери.
Уходя, Шиана заговорила:
— Пустынную Вышку давно надо было перенести.
— Мы готовы.
Солнце скатывалось к горизонту, когда Шиана вышла из перекрытой аркой улицы к краю обжитого участка. Она зашагала в залитую светом звезд пустыню. Чувства переполняли ее, словно она снова была ребенком. Ах, запах корицы… Черви близко.
Она остановилась, и, повернув к северу от последнего отблеска солнца, положила раскрытые ладони над и под глазами, по старинной Фременской манере, сужая обзор и убирая свет. Она смотрела из горизонтальной рамки. Что бы ни упало с неба, должно промелькнуть в этой узкой щели.
«Вечером? Они появятся как раз после заката, чтобы оттянуть момент объяснений. Целая ночь для раздумий».
Она ждала с бенегессеритским терпением.
Над северным горизонтом тонкой линией встала арка огня. Еще. Еще. Они вставали справа от Посадочной Площадки.
Шиана ощутила, как быстро заколотилось ее сердце.
«Они пришли??
И что они принесут Сестрам? «Возвращающихся победоносных воинов или беженцев?» Небольшая разница, если знать развитие плана Одрейд.
Она узнает утром.
Шиана опустила руки и обнаружила, что ее трясет. Глубокое дыхание. Литания.
Сейчас она шла по пустыне, походкой, запомнившейся с песков Дюны. Она почти забыла, как волочатся ноги. Словно они несли чрезмерную тяжесть. Редко напрягаемые мускулы снова были вовлечены в игру, но беспорядочная походка, однажды усвоенная, не забывалась никогда.
«Когда-то я и не мечтала, что снова смогу так ходить».
Если наблюдатели уловили эту мысль, они должны поинтересоваться своей Шианой.
Это было крушение самой себя, подумала она. Она вросла в ритм Дома Ордена. Эта планета говорила с ней на тайном уровне. Она ощущала землю, деревья и цветы, все растущее, словно оно было ее частью. И теперь это тревожное движение, нечто на языке другой планеты. Она чувствовала, как пустыня меняется, и это тоже было чужим языком. Пустыня. Не безжизненная, но живущая по закону, совершенно отличному от некогда зеленого Дома Ордена.