Все и немного больше
Шрифт:
Мэрилин вырвалась из материнских объятий.
— Это замечательная идея! Может, его уже нашли!.. Я сама позвоню!
Руки ее дрожали, и она не могла попасть пальцем в прорези диска, поэтому Рой сама набрала номер и поднесла ей трубку.
— Могу я поговорить с Би-Джей? — спросила Мэрилин.
Мэрилин слышала, как горничная на другом конце провода, объясняла, что лейтенант Ферно пропал без вести и по этой причине семья не отвечает на звонки. Лихорадочное возбуждение было написано на лице Мэрилин. Она продолжала стоять с трубкой в руке, словно не
Нолаби повесила трубку и отвела дочь к кровати.
Ночью Рой проснулась от хриплого шепота матери:
— Так нельзя, доченька, это просто невозможно.
— Мама, но ведь это будет убийство, настоящее убийство.
— Мэрилин, ты послушай меня… То, что сейчас внутри тебя, это пока еще ничто…
— Это часть Линка. — Мэрилин прерывисто всхлипнула, и Рой испытала даже большую жалость к сестре, чем прежде, когда та заливалась горючими слезами, узнав об обрушившемся на нее горе.
— Ну-ну, не надо, — успокаивала ее Нолаби.
— Я не могу убить ребенка Линка.
— Ты ведь представляешь, что будут говорить люди. Дочка, мы не можем допустить, чтобы ребенок был незаконнорожденным.
— Линк вернется!
— Ну, конечно, вернется. Но вернется не к сроку… Позже ты можешь выйти замуж, все как положено, и у тебя будет много детей. А сейчас — это просто несправедливо по отношению к невинному малышу. Даже если ты выносишь его, ты вынуждена будешь его отдать… Ребенку нужны имя, отец, приличные условия…
Материнский голос говорил о таких обычных, таких здравых вещах, которые были хорошо известны Рой. И в то же время разве не существовала какая-то другая, более человечная истина о жизни и любви?
Заскрипела кровать, словно кто-то переворачивался.
— Я не могу этого сделать… Это незаконно и потом… Я просто не могу… Это ребенок Линка, часть его… Мама, я в отчаянии, я страшно несчастна, но не заставляй меня это делать… Я не сделаю этого.
— Дорогая, но это единственный выход! Эта ошибка навсегда испортит тебе жизнь. И ты потеряешь шанс сделать карьеру.
— Я ненавижу театр!
— Ты сейчас все ненавидишь.
— Я всегда делала то, что ты мне говорила, мама, и ты это знаешь. Но только не сейчас.
— Будет простое выскабливание. Я знаю одну женщину, которая сделала это месяц назад… У нее есть отличный врач. — Голос Нолаби прервался, и Рой поняла, что мать заплакала. — Господи, красавица моя, неужели ты думаешь, что я хочу этого больше тебя? Но ведь нет другого выхода!
— А почему бы нам не переехать? Сделать вид, что ребенок твой… Или что я замужем.
— Мэрилин, ты не хуже меня знаешь о нашей бедности. Где мы возьмем денег, чтобы воспитывать ребенка?
— Я брошу школу и стану работать.
— А кто будет нянчить его?
Мэрилин снова разрыдалась. Глаза Рой наполнились слезами сочувствия.
— Я. — Ее голос прозвучал неожиданно громко.
— Рой, нехорошо подслушивать, — укорила ее Нолаби.
— Нужно быть совсем глухой, чтобы этого не слышать.
— Давай спи.
Но
— Мэрилин, я тоже брошу школу. Я буду ухаживать-за твоим ребенком.
— Рой, — сказала Нолаби, поднимаясь и пытаясь шлепнуть младшую дочь по попке, — это все очень мило, но вы обе говорите глупости. Мы не имеем права испортить жизнь Мэрилин и младенцу. Нет другого пути, кроме… — Она снова заплакала.
Теперь они плакали втроем, обнявшись, покачиваясь и сотрясаясь плечами.
Рой и Нолаби заснули перед рассветом. Зажатая между Рой и матерью, Мэрилин лежала с открытыми глазами, а ее пальцы сжимали перстень с инициалами АЛФ.
Внезапно у нее родился план. И был он гениально прост.
Она пойдет к отцу Линка.
Знаменитый Джошуа Ферно. Богатый и влиятельный. Автор пьес и сценариев, в которых верх одерживали достоинство и благородство.
Она расскажет ему о Линке и о себе… Нет, она покажет мистеру Ферно рассказы Линка — Линк написал гораздо более выразительно о том, что они значат друг для друга.
Мистер Ферно не позволит, чтобы его внук был выскоблен.
10
В перешитом темно-синем костюме, присланном родней на Рождество, в коротеньких девчоночьих носочках, прижимая к груди шкатулку с рассказами Линка, Мэрилин шла в северную часть города.
Холодный апрельский ветер разогнал туман, открыв взгляду архитектурные красоты Северного Хиллкреста — облицованные плиткой купола в испано-американском духе, живописная кладка нормандских бойниц, изящные фрамуги колониального периода. Безукоризненно подстриженные деревья и кусты, казалось, шептали: деньги, деньги, деньги.
К амальгаме чувств Мэрилин добавилось и благоговение.
Утром Нолаби была настроена позвонить на завод Хью и сообщить, что в силу чрезвычайных семейных обстоятельств она вынуждена остаться дома, но Мэрилин пустила в ход все свое актерское мастерство, чтобы убедить мать, что она чувствует себя хорошо и сможет побыть дома одна.
После ухода матери и сестры Мэрилин некоторое время лежала, устремив взгляд на длинное мокрое пятно на потолке. Мысленно она снова переживала момент ужаса в горящем самолете. И хотя острота боли прошла, сердце ее сжималось от тоски, и она как за соломинку хваталась за мысль: Линк пропал без вести, он не убит. Где-то около девяти часов Мэрилин попыталась продумать свою первую встречу с Джошуа Ферно, но уже одна мысль об исключительной важности этой встречи парализовала все ее интеллектуальные способности. В конце концов Мэрилин решила отнестись к этому, как к роли, которую необходимо сыграть, и успех будет зависеть от того, насколько хорошо она это сделает. Вырвав из блокнота листок, она написала: