Все и побыстрее
Шрифт:
Гонора не перебивала отца, но когда каминные часы пробили семь, решительно поднялась.
— Папа, мне пора идти.
— Когда ты придешь снова? — забеспокоился Ленглей.
— Завтра в это же время.
Ленглей еще долго говорил о своих анализах, о том, как он мерзнет, и о письме Джоселин, прочитанном им дважды.
Усталая и опустошенная, Гонора спустилась в метро.
По настоянию Ви они переехали в другую, более просторную квартиру в зеленой зоне Лондона — районе, который Ленглею, с его утонченным вкусом, казался недостаточно аристократичным.
Лиззи,
Гонора устало опустилась в кресло, и Лиззи принялась рассказывать ей о событиях дня.
Большая квадратная гостиная была красивой и уютной. Ви привезла с собой добротную мебель, а Гонора украсила комнату яркими занавесками, салфетками, картинами, повсюду расставила цветы и книги.
Ви вышла из кухни. За последнее время она заметно раздобрела.
— Привет, случайная гостья, — сказала она. — Что задержало тебя на этот раз?
— Хотелось закончить работу.
— А потом, конечно, ты заехала к своему папочке. Почему ты так изнуряешь себя? Посмотри, на кого ты стала похожа.
— Как вкусно пахнет, — сказала Гонора. — Что у нас сегодня, жареный цыпленок?
— Уж коли ты решила сменить тему, я умываю руки, — проворчала Ви. — Давай-ка поешь.
Лиззи и Ви уже поели и сейчас сидели за столом, наблюдая за Гонорой, которая уже больше не чувствовала себя одинокой.
Гонора и Лиззи спали в одной комнате, и Гонора решила лечь сегодня пораньше, вместе с дочкой, но Ви шепнула, что хочет с ней поговорить.
Уложив девочку, они остались одни.
— Сегодня я купила американский «Тайм», — сказала Ви, которая постоянно приобретала какие-нибудь журналы, чтобы скрасить однообразие своей жизни. — Так вот, — продолжала она, — там пишут про твоего бывшего.
— Он строит что-нибудь грандиозное? — спросила Гонора, стараясь казаться безразличной, хотя ее сердце сильно забилось.
— Ничего подобного, — ответила Ви. — В конгрессе проходят слушания по делу о взяточничестве, и он среди обвиняемых.
— Папа что-то говорил мне об этом, но он не называл имени Курта.
— В наших газетах печатается только краткая информация о событиях за рубежом. — Ви посмотрела на дверь комнаты, где спала Лиззи, и, порывшись в большой хозяйственной сумке, достала журнал.
— На, читай, страница пятьдесят шесть.
Гонора открыла нужную страницу и увидела заголовок «Скандалы».
В конгрессе продолжаются слушания по делу о даче взяток американскими бизнесменами своим зарубежным партнерам. 13 мая с обвинениями выступил депутат Демократической партии от штата Орегон Ясон Моррел, который рассказал о деятельности некоторых бизнесменов на Среднем Востоке.
Среди
Отвечая на вопросы корреспондента Ассошиэйтед Пресс, Курт Айвари сказал, что не признает себя виновным и просит провести расследование.
Мультимиллионер Айвари живет на борту яхты «Одиссей» водоизмещением в 1800 тонн и длиной 282 фута. Это одна из самых роскошных и дорогих яхт в мире.
Жена Айвари, с которой он до сих пор не развелся, проживает в Лондоне вместе с десятилетней дочерью, удочеренной ими несколько лет назад. Айвари постоянно появляется в обществе в сопровождении голливудских красоток.
— Что скажешь? — спросила Ви.
— Хорошо, что Лиззи не видела этого журнала. Можно, я вырву страницу?
— Конечно.
Гонора вырвала страницу и разорвала ее на мелкие кусочки.
— Что с ним теперь будет? — спросила Ви.
— Ничего.
— Как так ничего? — взвизгнула Ви. — Это что тебе, шуточки?
— Он никогда не ставил свой бизнес в зависимость от взяток, поэтому они ничего не обнаружат.
— Но этот арабский парень…
— Фуад и Курт — давние друзья, еще по Беркли. Ви, я так устала. Ты не возражаешь, если я лягу?
— Да, дорогая, — ответила Ви с сочувствием и выключила телевизор.
Принимая душ, Гонора думала о Курте и тех многочисленных красотках, которые его окружают.
Как он, наверное, скучал с ней теми вечерами, о которых она так часто вспоминает!
Глава 58
В 1975 году Курт создал независимую корпорацию по управлению совместным капиталом, назвав ее «Коммерческий банк Айвари». Во главе банка он поставил Джоселин. Совет учредителей, в который вошли девять компаний, собирался в Лос-Анджелесе раз в два месяца.
В этот день проходило заседание правления, и Джоселин, как глава банка, присутствовала на нем. Она молча слушала, как члены правления горячо обсуждают вопросы, связанные с вложением капитала, и чувствовала себя не в своей тарелке: несмотря на высокий пост, она не имела никакого влияния на этих облеченных властью людей.
Через десять дней Курт должен был предстать перед комиссией Моррела, но никто из членов правления даже не заикнулся о предстоящем слушании, что, по мнению Джоселин, свидетельствовало об осторожности сидящих перед ней людей. В самой компании «Айвари» ходили разные слухи, сотрудники обменивались шуточками и даже выпустили специальный бюллетень с карикатурой — американец засовывает свернутую в трубочку тысячедолларовую банкноту в чалму арабского шейха.