Все и побыстрее
Шрифт:
По традиции заседание правления заканчивалось обедом у «Виндзора», который славился своей безупречной высококачественной кухней и лучшими в мире винами.
Мужчины расселись по машинам, а Джоселин, демонстрируя свою независимость, решила пойти пешком.
— Не возражаешь, если я провожу тебя? — спросил Джоселин Мартин Стеррет, один из членов правления.
Джоселин безразлично пожала плечами.
— Как хочешь.
— Что ты думаешь об этой статье в «Тайм»? — спросил Мартин.
— Грязная работа.
— «Ньюсуик» пошел
— Да, я читала. Звучит впечатляюще.
— Джоселин, такого рода информация может сослужить плохую службу компании. — Мартин нахмурился. — Говорят, что нет дыма без огня. Многие уверены, что Айвари давал огромные суммы семье Абдурахмана.
— Я не раз говорила Курту, что он должен подать в суд на «Тайм» за эту ложь. Мало того, что Курт не давал взяток, но и Фуад никогда бы не пошел на это.
Они остановились у светофора, и Мартин, вплотную приблизившись к Джоселин, продолжал:
— Джоселин, ты должна уговорить мистера Айвари дать опровержение, иначе все будут считать его виновным.
— Это ужасно!
Джоселин взглянула на Стеррета и поняла, что он не на шутку встревожен.
— Многие считают, — продолжал тем временем Мартин, — что миссис Айвари должна дать свидетельские показания.
— Гонора? — удивилась Джоселин.
Зажегся зеленый свет, и они перешли на другую сторону улицы.
— Ее присутствие на слушании может несколько улучшить его положение.
— Они не живут вместе, — сухо ответила Джоселин.
— Да, но они ведь не разведены.
— Мне кажется, личная жизнь Курта здесь ни при чем. — Джоселин слегка покраснела, вспомнив, как предлагала себя мужу своей сестры. Это до сих пор мучило ее.
— Мне неприятно говорить об этом, — продолжал Стеррет, — но пресса уже раскручивает его личную жизнь и обвиняет мистера Айвари, как бы это помягче сказать… ну, допустим, в аморальном поведении.
— Вы имеете в виду его многочисленных подружек?
— Вот именно, и поэтому присутствие миссис Айвари могло бы изменить отношение к нему.
— Господи!
— Вы же понимаете, что порядочная, честная жена всегда вызывает симпатию. Жена должна отстаивать интересы мужа. — Мартин Стеррет закашлялся, и Джоселин решила, что он специально спровоцировал кашель, вспомнив, что разговаривает с женщиной, обрушившей вазу на голову своего мужа.
Некоторое время они шли молча, и Джоселин уже решила, что разговор окончен.
— Сейчас у мистера Айвари ближе вас никого нет, — вдруг нарушил молчание Стеррет. — Не могли бы вы попробовать убедить его хотя бы переговорить с миссис Айвари? Ее присутствие существенно повлияет на ход слушания.
— Почему бы вам самому не сказать об этом Курту?
Они уже подошли к ресторану, где их ждали остальные члены правления, и вдруг Джоселин поняла, что они специально выделили Мартина Стеррета переговорить с ней. «Может, они в чем-то правы, — подумала
Гонора сидела в постели, обхватив руками колени и прижавшись спиной к электрогрелке. Перед ней на столе стоял завтрак — чашка чаю и кусочки поджаренного хлеба.
Была суббота, и Ви с Лиззи, закутавшись в плащи, ушли на дневной спектакль. Гонора осталась дома, решив дать отдых своему позвоночнику, который в последнее время нестерпимо болел.
Неделя выдалась плохой во всех отношениях. Холодный ветер с Северного моря принес моросящий дождь, перемежающийся со снегом. Гонора предложила свои услуги дизайнера по ландшафту трем заинтересованным клиентам, но ни один не дал ей заказа. Заведующая школой, в которой училась Лиззи, обратилась к родителям с просьбой помочь голодающим детям Замбии, и Гонора, пожалев черных ребятишек, выписала чек на тридцать фунтов, прежде чем обнаружила, что на ее счету в банке осталось меньше пяти фунтов, а это означало, что ей опять придется занимать у Ви. Ленглей, который совсем свихнулся от постоянного пребывания дома, предсказывал скорый конец света. Ее месячные стали обильными и сопровождались сильной болью. В общем, все одно к одному.
Гонора выпрямила ноги и, осторожно перевалившись на бок, взяла чашку с чаем.
Маленькими глотками Гонора пила горячий чай с молоком и читала. В дверь позвонили. Уверенная, что это какой-нибудь рекламный агент, Гонора не двинулась с места. Звонок продолжал звонить. Раздосадованная, Гонора сунула ноги в тапочки и, потуже затянув махровый халат, медленно направилась к двери.
На пороге стояла Джоселин.
— Я уж всякую надежду потеряла, — сказала она.
Гонора никак не могла привыкнуть к тому, что ее младшая сестра всегда сваливается как снег на голову. Она молча поцеловала холодную, мокрую щеку Джоселин.
— Что с тобой? — спросила Джоселин. — Заболела?
— Ничего особенного, немножко болит спина, — ответила Гонора. — Каким ветром занесло тебя в нашу страну незаходящего солнца?
Джоселин не ответила. Она сняла плащ и, взяв сумку, прошла в комнату.
— Ложись и не обращай на меня внимания, — сказала Джоселин.
Гонора вернулась в постель и, привалившись к грелке, смотрела, как сестра молча бродит по комнате.
— Джосс, может, ты хочешь чаю? — спросила она с беспокойством. — Мне нетрудно заварить свежий.
— А у тебя не найдется чего-нибудь покрепче? — спросила Джосс.
— Кажется, у Ви есть водка. Сделать тебе «Кровавую Мери»?
— Лежи. Где она? На кухне?
— В шкафчике под раковиной. Сок в холодильнике.
Джоселин смешала коктейль и, вернувшись в комнату, села на пуфик перед кроватью, зажав в руках стакан.
Гонора заволновалась.
— Джосс, что же все-таки случилось? — спросила она.
— Ничего. Ты считаешь, что я приезжаю только тогда, когда что-нибудь случается?