Все и побыстрее
Шрифт:
— Зри салат з мае… без… укс… зтейк… без… перц. Поняла? Все яз… но?
Гонора сунула свои заказы во вращающийся барабан, но жаргонные словечки, которыми официантки обменивались с работниками кухни, отдавая заказ, вылетели у нее из головы. Между столиками быстро сновали официантки с неимоверным количеством тарелок на подносах, горячие блюда прикрывали теплые салфетки. Гонора тоже попыталась нести несколько тарелок, но они скользили по подносу, горячие супы выплескивались, руки болели.
За каждым столиком были обслужены десятки человек, а толпа за окнами
Она чувствовала себя глупой, медлительной ослицей, которой вздумалось принять участие в забеге породистых лошадей.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем пробило три часа. Рассчитавшись с последними клиентами, Гонора остановилась в служебном коридоре, пропуская сквозь пальцы мокрые от пота волосы, пытаясь хоть немного просушить их.
— Ну как работка? — спросила Ви, отрезая два больших куска яблочного пая, которые она густо полила взбитыми сливками. — На возьми, — она протянула Гоноре кусок пирога, — иди за угловой столик.
Ви с жадностью впилась зубами в свой кусок.
— Ви, не могу выразить, как я благодарна тебе, — сказала Гонора. Ви разлила по чашкам кофе.
— Забудь об этом. Ну, сколько ты заработала?
— Чаевых? Я даже не знаю.
— Подсчитай.
Гонора вытащила из кармана все чаевые и начала подсчитывать их. Прежде чем она закончила подсчет, Ви опытным глазом сосчитала деньги и сказала:
— Десять долларов, сорок пенсов.
— Так много?
— Меня здесь прозвали глазастой. Ну что же, совсем неплохо, учитывая, что ты проработала только полдня. Похоже, твои карие глазки и странный английский акцент возымели действие, детка, — улыбнулась Ви. — Постарайся завтра быть порасторопнее.
— Боюсь, мистер Строуд не оставит меня. — Гонора посмотрела в сторону сидящего за кассой грузного человека, бывшего джи-ай [3] — хозяина кафе. Проверяя счета Гоноры, он сердито хмурил широкие черные брови. Ей никогда не приходилось иметь дело с большими деньгами, и, кроме того, стоявший в кафе шум мешал ей делать простые подсчеты.
— С чего ты взяла? Эл сказал мне, что ты можешь поработать еще денек.
Гонора расслабленно откинулась в кресле, слишком взволнованная, чтобы выразить свою благодарность.
3
Джи-ай — прозвище американских солдат.
Ви засмеялась.
— Гонора, детка, ясно как Божий день, что эта работа не для тебя. Ты то, что надо! Просто класс! Но, черт возьми, на что-то надо жить. А сейчас иди и ешь свой пирог.
Когда Ленглей спросил дочь о ее новой работе, Гонора, покраснев, ответила:
— Это одна из фирм в деловой части города. — Выделив из полученных чаевых небольшую сумму, Гонора устроила семье праздничный обед — жареный
— Брокерская контора? — уточнил Ленглей.
— Гмм… — невнятно ответила Гонора, опустив глаза в тарелку. — Они пока дали мне испытательный срок.
— Им нужны красивые молодые девушки, чтобы привлекать клиентов, — заметил Ленглей. — Конечно, это совсем не то, что я хотел для своей португалочки, но будем надеяться, что скоро все изменится к лучшему. Не успеешь оглянуться, как мне повезет, и тогда ты поступишь в университет Беркли.
— Ну, рассказывай, — потребовала Кристал, когда час спустя они сидели на скамейке около Рыбачьей пристани и смотрели на покачивающиеся на воде лодки. Помыв посуду, Кристал предложила Гоноре прогуляться — всего несколько кварталов, заверила она уставшую сестру.
— Если бы ты видела их, снующих с грудой полных тарелок, — вздохнула Гонора.
— Гонора, не теряй присутствия духа. Что поделаешь, уж мы такие.
«Уж мы такие» — этими словами они обменивались с раннего детства. Это означало — мы одно целое, у нас нет секретов друг от друга.
Гонора тяжело вздохнула.
— Как они отвратительны. Мерзкие старики хватают тебя за ноги, и ты должна делать вид, что тебе это нравится. Я чувствовала себя нищенкой каждый раз, когда мне давали чаевые. А запахи — кухни, еды, вонючих сигар. Я насквозь пропиталась ими. Понюхай мои волосы. Пахнут?
— Нет, — ответила Кристал, — ну разве только немного.
— Боже, какой ужас! Крис, но что хуже всего — я стыжусь этой работы, а ведь все были так добры ко мне. Особенно Ви, о которой я тебе уже рассказывала.
Кристал поднялась со скамьи и облокотилась на перила. Свет фонаря падал на ее золотистую головку, создавая вокруг нее серебряный нимб.
— Завтра я встречу тебя, — сказала она задумчиво.
— Крис! — взмолилась Гонора. — Я не хочу, чтобы ты приходила в такое место.
— Я не говорю о кафе. Мы встретимся на Мейден-лейн.
У Гоноры перехватило дыхание. На этой улице располагалась компания «Талботт». Отец часто говорил им, что дядя не терпит посторонних людей на территории компании.
— Ты же знаешь их правила, — выдохнула Гонора.
— О посторонних людях? Я в это не верю.
— Папа не может лгать!
— Я и не говорю, что он лжет. Просто он не хочет, чтобы мы видели, где он работает. Неужели ты не понимаешь этого?
Гоноре стало неуютно.
— Но почему мы должны идти туда?
— Потому что этого хочу я. Или ты хочешь, чтобы папа узнал о твоей расчудесной работе?
— Можешь пойти и рассказать ему, — в голосе Гоноры чувствовалась обида. — Какая разница? Все равно рано или поздно он обо всем узнает.
— Если только ему скажут об этом прямо в лицо. Ты же знаешь, что он старается избегать неприятных вещей. — Кристал посмотрела на сестру. — Ну так ты пойдешь?
Гонора молчала. Мимо прогрохотала телега. Над пирсом летали чайки. Гонора кивнула.