Все или ничего

Крэнц Джудит

– Конечно, Барбара.

– Спасибо, детка, пока. Пока, Кейси, надеюсь увидеть тебя на следующей неделе. В то же время здесь же. Получишь рождественский пирог!

– Сэм? – спросил Кейси. – Мне кажется, я сегодня весь вечер только и слышу это имя. Кто это?

– Актер. Сэм Батлер.

– Актер Сэм Батлер? Или Сэм Батлер, тот самый актер?

– Тот самый, – ответила Джез.

– Ты обедала с ним за этим столом вчера. И будешь обедать с ним за этим столом завтра?

– Похоже на то.

– Мне очень жаль, что я задал этот вопрос. В действительности

я решил не задавать вопросов, но все так часто упоминают его имя, что я понял, насколько глупо пытаюсь вести себя.

– Мы просто друзья, – поспешила Джез с ответом.

– О, я знаю. Девушка, которая вообще не верит никому из мужчин, уж, конечно, не станет верить актеру.

– Боже, какой ты дурак!

Но в глубине души его слова были почему-то приятны ей.

– В тот день, когда мы встретились впервые, ты назвала меня тупицей. Это лучше, чем дурак, или хуже?

– Не задавай глупых вопросов – ты и то и другое, – сказала Джез с великодушной улыбкой.

– Ты слишком добра, – заметил Кейси, и на протяжении всего обеда они просто перекидывались отдельными фразами, слишком незначительными, чтобы это можно было назвать разговором.

Выходя из «Спаго», Джез оказалась в объятиях хорошенькой блондиночки на десятом месяце беременности или даже больше. Они поговорили несколько минут в толчее у бара, а затем разошлись.

– Это точно не твоя кузина, – сообщила она Кейси. – Поэтому я не представила тебя ей.

– Но такая потрясающая красотка. Она твоя старая приятельница?

– Да, Дейзи Шэннон. У нее будет вторая двойня.

– Господи! Принцесса Дейзи. Слава богу, что Пэт любит детей.

– Ты знаешь Шэннона?

– Время от времени мы работаем вместе.

– Мир тесен.

– Действительно тесен!

Кейси и Джез ехали в молчании – напряженном, неуютном и недружеском. Она не могла придумать, чем бы нарушить его, а немного погодя решила, что и не стоит. Она вполне справедливо была недовольна собой за то, что после таких огромных усилий, которые она предприняла, чтобы одеться, вырядилась как рождественское дерево, будто для того, чтобы отметить наступление сезона, и за то, что Кейси Нельсон решил, будто у него есть основания ревновать ее к Сэму Батлеру. Хотя все о ней говорили так, словно она собственность Сэма, это, в конце концов, на самом деле не так.

Кейси проводил ее до двери. Джез вставила ключ в замок, открыла ее и уже была готова произнести «спасибо за прекрасно проведенный вечер», как он вдруг положил руку ей на плечо, заключил ее в объятия и прижал рот прямо к ее губам. Он целовал ее, должно быть, несколько минут, пока Джез, бездыханная, не ухитрилась вырваться от него, чтобы глотнуть немного воздуха.

– Можно войти? – настойчиво спросил Кейси.

– Не самая лучшая идея.

– Неужели нельзя зайти на минутку? Хорошо бы поговорить – никто нам не помешает, как в «Спаго». Мы почти весь вечер не были одни. Обещаю никогда больше не водить тебя туда!

Джез посмотрела на него, чувствуя огромное искушение. Эти борозды на

лбу, веснушки, эти губы... но она была с Сэмом вчера и будет с ним завтра... и... нет, точно – это не самая лучшая идея.

– Кейси, мне хотелось бы позволить тебе попытаться соблазнить меня, особенно сейчас, так как мы не под крышей моего отца, но я не такая, – сказала она нежно, проводя кончиком пальца по его губам.

– Что?! Я такого давно не слышал!

– Ну так послушай. Спокойной ночи, Кейси. И приятных снов. Спасибо за приятно проведенный вечер.

Джез захлопнула дверь, сотрясаясь от внезапного смеха. Нет, она не такая. И сегодня, и завтра. Никогда она не будет иметь связь с двумя мужчинами одновременно. Но могла бы она абсолютно и на сто процентов быть уверена в этом, если бы не помнила, в каком страшном беспорядке оставила, уходя, свой стенной шкаф?

XIV

Миссис и мистер Уильям Малверн-младший сидели за столом на кухне в своей квартире на Пятой авеню, заканчивая по второму бокалу мартини. Запеченный цыпленок с рисом, которого их экономка оставила им на ужин, нагревался крайне медленно, ибо никто из них так и не сумел овладеть управлением микроволновой печью.

Даже на кухне, с фартуком, завязанным на талии, в домашних туфлях на ногах, Валери удавалось сохранять ее удивительно простой и строгий вид, хотя она никогда не надевала дома очки.

– Валери, я никогда не думал, что я это выскажу, но... мы наконец-то одни.

Билли Малверн произнес последние три слова, растянув их до невозможности в неудачной попытке произнести их по англосаксонски, с французским акцентом.

Валери не соизволила взглянуть на него с высоты своего чересчур задранного носа.

– Если ты стараешься дать мне понять, в каком восторге ты пребываешь по случаю того, что моей матери не будет здесь сегодня вечером, то не трудись. Я чувствую такое же облегчение, Билли, как и ты, а может быть, и большее. Тебе всегда было проще общаться с ней. Все же она не твоя мать.

– Не хочется ссориться, но ты меня вынуждаешь.

– Послушай, я хорошо знаю, что на этот раз она остается дольше, чем обычно. Но что же я могу поделать? Выбросить ее на улицу? Если бы только Ферни избавилась от Ника, мама остановилась бы у нее. В любом случае мама уезжает на следующей неделе.

– Твоя сестрица не дура. В следующий раз Ферни спутается с каким-нибудь другим невозможным молодым мужем, так что мы опять будем вынуждены принимать Лидди у себя. Я предчувствую, что так оно и будет.

– О, Билли, замолкни и пей. Прекрати нытье. – Валери подняла свой невыразительный подбородок и смерила его взглядом. – Ты не можешь поговорить о чем-нибудь более приятном? Я очень довольна, что мы завтра идем к Розмонтам – это будет лучший званый вечер года.

– Лучше бы Розмонт подбросил мне какое-нибудь небольшое дельце. Мне начинает казаться, что самое большее, на что его хватило, это подружить тебя и Ферни с Джорджиной.