Все или ничего
Шрифт:
Они полыхали, словно опаленные огнем… А ноги подкашивались и мелко дрожали…
«Это был Владимир! — радостно скакала в голове торжествующая мысль. — Гордец! Глупец! Он не может без меня! Он тоже поддался внезапному порыву!.. Нет… Он меня специально караулил… — И тут же к ней примешивалось сожаление: — Ну хоть бы словечко сказал… шепнул, что любит… что раскаивается… — И опасение: — А может, он и не понял, что это я… Может, это просто шальной поступок, пьяная выходка… Просто какая-то женщина сама прыгнула в
Но внутри все протестовало против такого объяснения. Она-то его узнала!
Ну, посмотрим, как теперь ты будешь себя вести, уважаемый!
Ирина потянула тяжелую дверь, из-под которой просачивались тонкие лучики света, и шагнула в банкетный зал.
…Владимир Львов по-прежнему сидел на своем месте. Похоже, он и не уходил никуда…
И даже головы не повернул, чтобы взглянуть в ее сторону…
А может, и не он это был вовсе?
Кто же?!
Нет, она не могла обознаться!
Но он мирно беседует со своей депутатшей, такой вальяжный, словно ленивый кот, подливает ей в бокал вина, небрежно промакивает губы салфеткой…
Ирина невольно прижала к щекам ладони, ей показалось, что они внезапно стали пунцовыми. Она терпеть не могла эту дурацкую способность мгновенно краснеть как маков цвет. Казалось, что тонкая кожа сейчас лопнет и наружу брызнет горячая алая кровь…
Зато и Алексей Иванович, и Иван Алексеевич не оставили ее появление без внимания. И они восторженно поспешили ей навстречу, одновременно подали руки, чтобы проводить к столу. Ирина, естественно, демонстративно протянула свои ладошки обоим.
Они провожали ее к месту как истинную царицу, чуть приподняв две тонкие вытянутые ручки, приноравливая свои размашистые шаги к ее мелкому церемонному шагу… Вернее, поступи…
— Вам вина, Ирочка? Освежитесь… Здесь жарко…
— Да, я вся горю…
Хорошо, что можно сослаться на духоту.
— Может, лучше шампанского?
— Нет-нет, просто воды…
Хватит пить, а то уже мерещится Бог знает что… Уже неясно даже, было или не было это внезапное объятие в темноте… Может, приснилось?
— Да. «Боржоми». Спасибо…
Надо залить полыхающий внутри огонь, погасить этот пожар…
— Мы уже испугались, что вы нас покинули… Исчезли так внезапно…
— Ускользнули, как Золушка с бала… Ха-ха…
— Ха-ха… — серебристо вторит им Ирина, демонстративно не замечая того, кто так занят своей дамой. И заверяет громко и задорно — пусть слышит! — своих верных пажей: — Ну разве я могла уйти? Я никогда не схожу с половины дистанции!
— Да, все еще впереди, — шепчет на ушко не то Иван, не то Алексей…
И она подхватывает звенящим голоском:
— Все еще впереди!
Она не смотрит на него — упаси Боже! Не смотрит! Но все же видит,
Она не смотрит! Она специально отвернулась!
Но за ними закрылись тяжелые дубовые двери…
Неужели бал все-таки окончен?
…Только чувство обвальной, глухой пустоты внутри…
Глава 6
ДОМОПРАВИТЕЛЬНИЦА
Зинаида Леонидовна просто с ног сбилась. Как важно не ударить в грязь лицом! Как необходимо провести празднество достойно, на высшем уровне…
В глубине души она считала — и не без оснований — нынешнюю презентацию и последующий банкет их общим «семейным» торжеством.
А как же иначе? Разве она в этом доме никто? Ведь именно в ее сильных и уверенных руках находятся бразды правления, на ее широких плечах лежат заботы по хозяйству, и она старается как можно лучше заботиться о «своих мужчинах».
Ведь с какой стороны ни посмотри, по сути, они действительно живут одной семьей: она подает Владимиру завтрак, стирает рубашки, планирует по своему разумению покупки — совсем как настоящая жена.
И Петька ее побаивается и старается слушаться. Конечно, она не мать ему… Но ведь, как выяснилось, и Владимир не отец. И следовательно, права на мальчика у них равные…
И глупо было бы ждать от взрослого человека пламенных объяснений, объятий, игривых намеков… В их-то возрасте! Достаточно того, что они сумели «сжиться», притереться друг к другу, нашли взаимопонимание…
Нет, она и не ждала никакой внезапной любви… Просто Владимир за это время успел понять, что она ему необходима. Не страсть их связывает — страсть имеет обыкновение вспыхивать и гаснуть, — а более прочное чувство: стабильность быта.
И Зинаида Леонидовна расстаралась вовсю, чтоб в грязь лицом не ударить, чтоб лишний раз ее обожаемый Владимир Павлович убедился, что так накрыть, приготовить, принять гостей умеет только она.
Но Зинаида не была бы истинной женщиной, если бы сосредоточилась только на готовке, махнув рукой на свой внешний вид. О! Она и сама сегодня собиралась блеснуть во всей красе.
Зинаида Леонидовна надела на крахмальные салфетки серебряные витые колечки и с удовлетворением осмотрела стол, как художник, положивший на полотно заключительный мазок.
Все идеально. Тускло поблескивают золотом края тонких фарфоровых тарелок, аппетитно «пускают слезу» ломтики ветчины и сыра, розовые бока лобстеров и креветок, искусно завернутых в нежно-зеленые листья салата, густые жюльены осталось только подогреть в микроволновке, а «тройные» мясные рулетики с грибной начинкой уже томятся в чудо-духовке, которая запрограммирована именно так, чтобы они были с пылу-жару ровно к намеченному часу…