Всё имеет свою цену
Шрифт:
Договоренность была достигнута, и, подобно двум старым барышникам, они скрепили ее рукопожатием. Однако у Конрада Симонсена остался еще один вопрос, прояснить который, как ему казалось, сейчас было самое удобное время.
– Скажи мне одну вещь: кто на самом деле принял решение о том, чтобы я возглавил расследование этого дела? Ведь не может же быть, чтобы вся эта газетная писанина о канцлере была правдой, верно?
Хельмер Хаммер улыбнулся и покачал головой.
– Нет, тут ты абсолютно прав. Порой просто удивительно, в какую только чепуху не заставляют поверить людей эти средства массовой информации.
– Тогда
– Я.
– Ты?! Но почему?
– Потому что ты – умный.
– Чушь. Другие тоже умные. Ты знал, что я уезжаю в отпуск?
– Да, к сожалению. Правда, я не был в курсе, что тебе нездоровится. Так что за это прошу прощения.
– Ладно, хорошо, но ты так мне и не ответил. Почему именно я, и почему ты во все это вмешиваешься?
– Я просто делаю свою работу, и это вовсе не чушь, когда я говорю, что ты умный.
– Но есть ведь и другие причины, верно?
– Если они и существуют, то не имеют никакого значения ни для тебя, ни для предстоящего расследования. Можешь мне поверить.
Хельмер Хаммер сверился со своими часами.
– Вот видишь, что я тебе говорил? Все это заняло восемь с половиной минут. Теперь бы мне только выбраться отсюда.
Он растеряно озирался по сторонам, по-видимому, полностью утратив способность ориентироваться в бесконечном лабиринте совершенно одинаковых прямых и изогнутых коридоров здания.
– Чувствуется, это будет не так-то просто. А я-то считал, что знаю здание префектуры как свои пять пальцев.
– Лишь проработав добрый десяток лет, начинаешь хоть как-то ориентироваться здесь. Ладно уж, я тебя провожу… хотя нет, постой-ка, тогда получится, что ты добьешься своего по всем пунктам – а для психики это вещь опасная. Исключительно с точки зрения укрепления душевного здоровья тебе бы следовало поблуждать здесь с четверть часика.
– Все мы в результате чего-то добиваемся – в этом-то и весь смысл. Однако пусть будет по-твоему: попытаюсь сам найти дорогу. Передавай привет дочке! Надеюсь, скоро мы снова увидимся. Да, Симон, желаю хорошенько выспаться.
Глава 5
Начальник спал, и перерыв в совещании убойного отдела, посвященном рассмотрению обстоятельств гибели Мариан Нюгор и Катерины Томсен, затягивался. Коллегам было о чем поговорить, да и Арне Педерсен, которому предстояло вести дальнейшее заседание вместо спящего шефа, совсем не прочь был потратить несколько лишних минут на подготовку. Он сидел чуть в сторонке от остальных и изучал компьютерные слайды, которые использовались в докладе Конрада Симонсена. Полина Берг подошла к нему, но он, скосив на девушку глаза, недовольно отмахнулся.
– Что бы у тебя там ни было, Полина, с этим можно подождать.
Девушка и не думала сдаваться; усмехнувшись, она выхватила из руки Арне шариковую ручку.
– Какого дьявола?! Почему со мной ты вечно нарушаешь субординацию? Неужели не понимаешь, что мне надо еще раз все это хорошенько прочесть? Или, может, сама хочешь продолжить? Что ж, с удовольствием посижу и послушаю.
Полина Берг постаралась изобразить самую обаятельную из своих улыбок. Следует отметить, что это возымело эффект.
– Брось, ты и сам прекрасно справишься.
– Мне бы твой оптимизм. Разумеется, справлюсь, другой вопрос – как? Так что тебе надо? Беспокоишься из-за
– Прямо мурашки по всему телу. Правда, глаза у меня голубые, да и цвет волос не тот. Но как только я это поняла, мне и вправду стало как-то не по себе. К тому же все сразу же молча уставились на меня.
– Да успокойся ты, никто на тебя не уставился. И все-таки – что ты хотела?
– Ой, что это там, на экране?
Арне Педерсен посмотрел наверх и увидел, что Мальте Боруп уже вывел на экран первый слайд: странного вида сооружение, больше всего напоминавшее буровую платформу с каким-то огромным яйцом внутри. С трудом сдерживая раздражение, Арне пояснил:
– Как следует из надписи под снимком, это станция DYE-5.
– Не такая уж она и большая.
– Не такая большая? Я бы так не сказал. Само здание шестиэтажное и стоит на восьми опорах. Купол сверху – радар, затянутый пластиком, поэтому он белого цвета. Если посмотришь на женщину, которая стоит у крайней левой опоры, поймешь, что в действительности сооружение было монументальным. Построить его там стоило гигантских усилий, если учесть, что каждый фрагмент приходилось доставлять по воздуху. «Eyes of freedom» – «око свободы» – так американцы называли свои радарные установки.
Полина Берг махнула рукой, как будто отгоняя назойливую муху. Всем своим видом она демонстрировала, что подобного рода информация ее нисколько не интересует. Тем не менее Арне Педерсен продолжал, как ни в чем не бывало:
– По мере нарастания льда и увеличения толщины снежного покрова существует возможность приподнимать здание. Таким образом, данная конструкция гораздо…
Девушка с досадой перебила:
– Да чихать я хотела на все эти опоры и этажи. Где остальное?
– Если наберешься терпения и подождешь пару минут, я расскажу обо всем в деталях. Кроме того, увидишь массу фотографий здания изнутри.
– И только-то? Я имела в виду, где остальные сооружения?
– Было только это, и еще четыре точно таких же станции DYE.
– Но все остальные были расположены далеко от этого, не так ли?
– Точно. По идее они должны были быть выстроены цепочкой, однако DYE-5 не совсем вписывается в общую картину.
– Такого быть не может. Что-то здесь не так.
– А что, собственно говоря, тебя тут смущает, Полина?
В глубине души Полина Берг лелеяла надежду, что однажды ей удастся раскрыть какое-нибудь по-настоящему крупное дело. Как-то раз ей посчастливилось отыскать довольно важный жесткий диск, который никто до нее найти не смог, и она до сих пор с гордостью вспоминала об этом. Однако ничем более существенным похвастаться она не могла. Понимая, что мечты ее наивны и романтичны, она предпочитала держать их при себе; исключение составлял один-единственный случай, когда она проговорилась, причем именно в присутствии Арне Педерсена… а также еще один раз, в присутствии Графини, ну и, может, еще пару раз, однако об этом все наверняка давно уже забыли. Но теперь, если только гипотеза ее верна! Она даже не решалась додумать свою мысль до конца. Чувствуя, как внутри все закипает от восторга, девушка едва слушала увещевания Арне Педерсена, который как будто бы догадывался о возникших у нее мыслях: